Татьяна Коган - Кондитер

Я открываю гардероб, несколько мгновений изучаю полки и вешалки с брюками, рубашками и свитерами на все случаи жизни, а затем хватаю первые попавшиеся под руку джинсы и пятью минутами позже спускаюсь в гараж. У меня быстрая спортивная тачка. И хотя по городу в ней особо не погоняешь, (правила ДТП я без нужды не нарушаю, что бы там ни думали о «золотой молодежи») – мне нравится просто находиться в ней, чувствовать послушный, отзывчивый двигатель.

Я опускаю боковое стекло, вдавливаю в пол педаль газа и лихо выруливаю с присыпанной снежком подъездной дороги на основную. В окно врывается холодный ветер, бьет по лицу. Я жмурюсь от удовольствия и в стекле заднего вида ловлю силуэт замершей у окна второго этажа матери. Она наверняка радуется, что я наконец-то убрался из дома, и сейчас бросится звонить своему любовнику. Она усердно скрывает факт его наличия, но в доме все в курсе. Все, кроме отца и моей мелкой сестрицы.

Январский вечер дрожит огнями, но украшенные по-новогоднему витрины нагоняют тоску. Нет ничего более жалкого, чем несвоевременность. Праздник уже закончился, а люди все продолжают цепляться за него, боясь вернуться в свою обыденную рутину, где нет ни надежды на чудо, ни предчувствия сказки, а лишь долгая череда месяцев, точно таких же безликих, как в прошлом году, и в десятках предшествующих ему… Я не нуждаюсь в праздниках, чтобы убегать от реальности. Моя реальность полностью устраивает меня, за исключением некоторых нюансов.

Нетерпеливый Ярик снова звонит, но я сбрасываю звонок. Я сам не понимаю, почему с ним дружу. Да, у нас много общих интересов, но положа руку на сердце, я считаю его недалеким парнем. С другой стороны, неплохо иметь второго пилота для таких незначительных задач как знакомство с девчонками или подготовка к экзаменам. Мы учимся с ним на одном факультете, и в отличие от меня, Ярик конспектирует все лекции. Согласитесь, удобно иметь в приятелях зубрилу, когда на носу защита диплома. Да, большинство однокурсников попросту купят свои дипломы. Но мой отец в этом плане придерживается принципиальной позиции.

– Однажды ты займешь в компании мое место, и я не хочу, чтобы ты развалил дело моей жизни просто потому, что тебе было лень учиться, – любит он повторять.

Знаете, я с ним согласен. У каждого из нас есть «дело жизни». Это достойно уважения. И пусть у нас с отцом разные представления о моем предназначении и месте в этом мире, дискутировать с ним не собираюсь. В конце концов, у него есть чему поучиться. Он сколотил состояние собственным трудом, чтобы мы с сестрой жили припеваючи и ни в чем не нуждались. Если от меня требуется столь малая вещь, как взять на себя управление семейным бизнесом, чтобы сделать отца счастливым – без проблем. Мне это ничего не стоит.

Еду пятнадцать минут, дороги пустые. Сворачиваю на тихую улочку, потом на другую, и паркуюсь у старинного особняка, в подвале которого разместился известный в узких кругах ночной клуб. Это даже не совсем клуб в его стандартном понимании, скорее лаундж для общения с равными тебе по социальному статусу в приятной камерной обстановке. На мой вкус там слишком пафосно, и напоминает пародию на какой-нибудь голливудский фильм про элиту. Но моим друзьям там нравится, а я отличаюсь эталонной терпимостью.

Охранник на входе узнает меня и не требует показать карту клуба. Я спускаюсь вниз по ступеням, толкаю дверь и ныряю в сумрачное помещение. Запах алкоголя и дорогих духов тут же окутывает меня, и я почти физически ощущаю, как теряю ясность сознания и воли, поддаюсь искушению позабыть о внешнем мире, о своих истинных желаниях, ради того, чтобы на несколько часов зависнуть в вакууме и сбросить немного наличных.

Мои сидят в дальнем углу, ржут и что-то эмоционально обсуждают.

– Сэмми, наконец-то! – Ярик и еще двое приятелей машут мне и теснятся, освобождая местечко с краю. Я игнорирую, обхожу диваны и останавливаюсь позади ослепительной красотки в коротком блестящем платье. Наклоняюсь, отодвигаю черную прядь волос, и целую обнаженную шею.

– Привет, детка.

Соня сдерживает довольную улыбку и сердито фыркает, давая понять, что ждет от меня ритуальных танцев, после которых она сменит гнев на милость. Я продинамил ее пару последних раз, и она все еще злится. Что ж, сегодняшний вечер выдается совершенно бессмысленным, и я не против умаслить мою подружку. Серьезно. Вы бы ее видели. Стройная, высокая, с идеальным лицом и в меру заносчивым характером. Ух. На нее даже смотреть больно – такая она яркая.