Влада Ольховская - Синдром Джека-потрошителя

– Но не прошло? – тихо спросила Анна.

– Нет, не прошло. Стало хуже.

Зарплата нянечки детского садика помогала Насте выживать, но не платить ту цену, которую назначил за свою убогую квартиру ее свекор. Она хотела съехать от него, но он не позволял, грозил, что расскажет на ее работе «правду» о ней. Настя боялась, что ему поверят.

Он установил между ними извращенное подобие торговых отношений. Плата «натурой» шла за все – квартиру, продукты, когда Насте не хватало зарплаты, счета. Сначала она еще пыталась сопротивляться, но это ни к чему не приводило. Потом она просто терпела, молча, безжизненно.

Тогда она и пристрастилась к бутылке. Она пила, чтобы не бояться новой «оплаты», чтобы заглушить тоску и стыд. Постепенно дурная привычка разрасталась, возникли проблемы с работой. Ее уволили, но ей уже было все равно – прошло несколько лет, и она была мало похожа на молоденькую девушку, мечтавшую работать с детьми.

– А с панелью что? – поинтересовалась Анна. – Тоже свекор подтолкнул?

– Сама вышла. Она уже по-другому ко всему относилась… Она мне как-то сказала: я была такой грязной, что мне было все равно. Так и получилось… А свекор умер скоро, аукнулась ему та травма. Квартира перешла ей, только было слишком поздно.

Жизнь Насти превратилась в замкнутый круг, годы пролетали мимо. Она, получившая возможность освободиться и начать новую жизнь, уже не хотела этого.

– Годы тут замечаются, только когда ты становишься старой – тебя перестают покупать, – хмыкнула Натаха. – Меня вот перестали… давно. Настюху еще брали, но редко. Она выживала за счет того, что работала там, где других не было, ну или по времени угадывала так, что она одна на дороге была.

А вот это уже было интересно. Это могло указать им на то, как ее нашел Джек.

Анна тоже поняла это, она спросила:

– И где же она работала? Тогда, когда на нее напали.

– Тут скорее «когда». Она ходила в морозы. Это ж вам не в квартире!.. Тут выдержка нужна, и чтоб себя не жалели… Некоторые девки решаются. Настюха была из тех, кто решался в большой холод. Я ей говорила, что это плохие дни: холодно, темнеет рано, все занесено так, что машине некуда съехать… Но она все равно ходила. И вот доходилась…

А ведь в этом и правда был риск – но не только для жертвы. Убийца тоже рисковал: зимой дороги становятся узкими, машины двигаются медленней, все, что происходит на обочине, привлекает больше внимания. Чтобы расправиться с Анастасией и не оставить следов, он должен был точно знать, где и когда она будет стоять. Но если она часто уходила в сторону, там, где у нее не было конкуренток, спланировать нападение не так уж сложно.

В любом случае он не следил за ней дома, в эту квартиру он не приходил, так что задерживаться здесь смысла не было. Натаху их уход не слишком огорчил – долгий разговор утомил ее, она то и дело косилась на полупустую бутыль с мутной жижей неопределенного происхождения. От того, чтобы сделать глоток при гостях, ее удерживала не скромность, а нежелание делиться. Поэтому когда они ушли, она даже не потрудилась закрыть за ними дверь, у нее были другие дела.

Свежий воздух казался особенно сладким после смрада, пропитавшего старую квартиру. Леон понимал, что все случившееся здесь давно осталось в прошлом и не имело к нему никакого отношения, но на душе было гадко. По сути, жизнь, целая жизнь, сломалась из-за одного неудачного решения. Если бы та девчонка после изнасилования ушла – даже не жаловалась, а просто ушла, все для нее сложилось бы по-другому. Или нет? Осуждать ее оказалось так просто, что Леону пришлось останавливать себя усилием воли.

За свои решения Анастасия расплатилась сполна.

– Ты печален, – заметила Анна. – Я понимаю почему, но не нужно. Печаль мешает мыслить здраво.

– А о чем тут мыслить? Ты видишь в этом какие-то указания на него?

– Пока – нет, но то, что мы услышали здесь, может оказаться важным позже. Думай об этом только так, но не думай о жертве.

– Как ты поняла, что я думаю о ней?

– Потому что ты ощущаешь себя виноватым и запутавшимся, – пожала плечами Анна. – Ты идешь к машине, которая стоит дороже, чем эта квартира, и не понимаешь, как можно было пойти на такие жертвы ради какой-то гнилой комнаты. Не надо. Тут не в материальном дело, если честно. Просто одна женщина сломает обидчику хребет за пощечину, другая будет много лет терпеть жестокие пытки. Никто тебе не скажет наверняка, почему так происходит, но осуждать это не нужно – вроде как она, такая дура, сама виновата!