Ти Кинси - Тихая сельская жизнь

Я осмотрелась вокруг. На полу валялись чулки, на спинке стула висело платье. В углу стоял раскрытый чемодан. Время неумолимо заканчивалось – что мне было делать? Мой взгляд случайно упал на несессер, лежащий на маленьком стуле. Это была единственная вещь в комнате, которая выглядела опрятной.

Я открыла несессер и вытащила верхний лоток с аккуратно расставленными на нем пудрами, помадами и кремами. Нижнее отделение было не в таком идеальном порядке, но в нем я обнаружила несколько интересных предметов: пару алмазных сережек, которые я видела на леди Фарли-Страуд несколькими неделями ранее, двойную жемчужную нить, а на самом низу – красивый алмазный кулон, который идеально подходил к сережкам. Я задвинула верхний лоток и закрыла косметичку.

Когда я вернулась в столовую, беседа шла полным ходом.

– …Я же говорю вам, что не слышала ни о какой Оливии Сьюэлл.

– Выходит, мы обознались, мисс?

– Вот именно. Так и есть.

– Понимаю, – сказал инспектор, приветствуя меня кивком. – Возможно, мисс Армстронг нашла то, что может пролить немного света на этот вопрос. – Тут он заметил, что я принесла. – Похоже, это в корне меняет дело. Эта вещь ведь принадлежит вам, мисс Монтгомери?

– Выглядит так, как будто моя, – настороженно ответила девушка.

– Вы не будете возражать, если я ее открою?

Певица вздохнула.

– Что ж, пожалуйста, инспектор.

Сандерленд открыл несессер и заглянул внутрь, осмотрев аккуратно расставленные аксессуары в главном отсеке. Потом он поднял лоток и убрал его.

– Так-так-так, – проговорил он. – И что же у нас здесь?

Девушка снова вздохнула.

– Если там нет пары алмазных сережек, кулона и нитки с жемчугом, то у вашей ищейки более липкие пальцы, чем у меня, – процедила она сквозь зубы, впившись в меня взглядом.

Признаюсь, что я была уже и так утомлена сравнениями с ищейкой, поэтому мои глаза в ответ тоже сердито сверкнули.

– Выходит, это не было подброшено? Не какой-нибудь полицейский реквизит? – спросил инспектор, перебирая драгоценности.

– Что ж, я могла бы отрицать это, но уверена, что свою маленькую валлийскую служанку вы считаете безупречной – в этом ведь весь смысл? Это настоящая ищейка. Вы сделали все как надо, не допустив ни единой ошибки.

– Совершенно верно, и именем короля я арестую вас за воровство. Все, что вы скажете, может быть записано и использовано против вас на суде.

Девушка, казалось, восприняла это безучастно.

– Слышала, вы нашли изумруд, – сказала она. – Меня что же, и за это тоже арестуют?

– Маловероятно, чтобы в одном и том же месте оказалось больше одного вора. Вы так не считаете?

– Наверное, Саммерс прихватил его из спальни мамаши или из футляра от трубы, так что сейчас он, видимо, в бегах.

– Верно, верно. Но вы удивительно легкомысленно относитесь к тому, кто мог бы заодно быть обвинен еще и в убийстве, мисс Сьюэлл. Вас заметили покидающей место коварного убийства, а теперь в ваших вещах найдены несколько весьма дорогих драгоценностей. Вам следовало бы относиться к таким вещам серьезнее.

– Миссис Сьюэлл, если уж вы настаиваете на том, чтобы использовать именно это имя, – холодно заметила певица. – Да, я прихватила несколько не слишком отвратительных драгоценностей хозяйки дома, инспектор. Было бы пустой тратой времени отрицать это теперь. Но только я никого не убивала. Вы ведь уже знаете, что меня видели в библиотеке, в то время как Уоллис все еще находился на сцене.

– Расскажите нам, что именно произошло.

Последовал еще один вздох.

– Хорошо, инспектор. Уверена, что раньше я уже говорила вам, что покинула сцену во время инструментальных номеров и отправилась на поиски какой-нибудь приличной выпивки. Начала я с библиотеки, но там не оказалось ни капли, и, конечно, я ушла оттуда, решив обследовать остальную часть дома. Именно тогда эта ищейка и заметила меня.

Я снова удостоила ее недобрым взглядом.

– А в библиотеке больше никого не оказалось? – спросила леди Хардкасл.

– Никого, – ответила Сильвия. Или Оливия.

– И вы не заметили там ничего необычного?

– Да нет. Я ведь уже говорила вам. Это просто большая библиотека, в которой стояли футляры от музыкальных инструментов. И в которой не было никакой выпивки. Говорю же вам, ни капли.

– Знаю, – проговорила леди Хардкасл. – Надо же!

– Ну, что поделаешь, и такое бывает, – вздохнула Монтгомери-Сьюэлл.

– Что ж, тогда… – начала моя хозяйка.

Сандерленд для видимости откашлялся.