Лекси Эллиотт - Француженка по соседству

– Он точно не помнит, однако считает, что где-то ближе к полудню.

Ближе к полудню. Северин вполне могла вернуться с автовокзала, и… Что «и»? Стать жертвой убийцы или нескольких убийц, засунувших ее в колодец? У меня перехватывает дыхание. Это не игра. И мне не хочется в нее играть. Сэндвич с курицей внезапно не лезет мне в рот.

– Надеюсь, вы рассматривали в качестве подозреваемого месье Касто, – выпаливаю я, – младшего или старшего.

– Bien sûr . Разумеется. – Модан хмуро сжимает губы и наклоняет голову то так, то этак, как будто пытается взглянуть на что-то под разным углом. – Но они… не подходят.

– Как и мы.

Я даже не прячу своего раздражения. Модан пожимает одним плечом. Я встаю, чтобы выкинуть остатки сэндвича в ближайшую урну, злая на себя и на Модана. У меня нет адвоката. Я не должна сидеть здесь с ним. Я беру сумочку и картонный стаканчик с кофе.

Француз наблюдает за моими сборами, однако сам не встает. Его длинные руки лежат вдоль спинки скамьи. Не полицейский, а этакое воплощение спокойной элегантности.

– Не доверяйте незнакомцам, – задумчиво произносит он. – Кажется, вы так говорите, n’est-ce pas [5]? И учите этому в школе детей? Что же касается убийств, то чаще всего… это bof, полная чушь. Чаще всего убийца в вашем доме, или на вашей улице, или он ваш коллега. Он рядом. И вы хорошо его знаете.

– Спасибо, что просветили, – нарочито вежливо говорю я. – На этой бодрой ноте я должна вернуться на работу и провести остаток дня, опасаясь своих коллег и соседей.

– Ха! – Похоже, ему действительно смешно, так как его длинное лицо расщепляет улыбка. – Желаю вам приятно провести остаток дня.

Увы, остаток дня трудно назвать приятным. Дел по горло, так что мне не приходится маяться бездельем. В иной ситуации это был бы вполне обычный остаток рабочего дня, но только не в этом мире, не после этих событий. Когда надо мной нависла тень Модана, а призрак Северин порхает по моему офису, как у себя дома.

Звонит Каро. Я прошу Джулию принять сообщение. Каро звонит или по поводу вечеринки в честь возвращения Себа, или чтобы накачать меня информацией. Скорее всего, и то, и другое. У меня же нет сил ни для чего.

После работы я встречаюсь с Ларой в баре. Идет расследование или нет, это не повод избегать лучшую подругу. Я вообще не помню, было ли когда-нибудь так, чтобы я нарочно что-то скрывала от Лары. Себ переспал с Северин . Эти слова бьются внутри меня в поисках выхода. Они буквально рвутся наружу, но я загоняю их обратно. И тогда они оседают тяжелым грузом у меня в животе.

Однако Лара, похоже, ничего не замечает – она усиленно хранит собственные секреты. Не спрашивает меня, видела ли я Модана. Вообще не задает ни единого вопроса о ходе расследования. Наоборот, всеми силами старается обойти эту тему стороной. Мне же интересно, встречалась она с ним или хотя бы разговаривала по телефону. И воплотили ли они в жизнь то, о чем перешептывались в аэропорту. Мы болтаем с ней о всякой ерунде, и груз в моем животе делается все тяжелее.

– Мне позвонила Каро, – внезапно сообщает Лара и брезгливо морщит свой хорошенький носик. – Она уже запланировала вечеринку в честь возвращения Себа на четверг. – С мольбой в глазах смотрит на меня: – Ты ведь придешь? Ну пожалуйста…

Приду ли я? Если честно, таких планов у меня не было, но я подумаю.

– Думаю, да. – Все равно я рано или поздно встречу Себа. Так почему бы не пережить этот неприятный момент как можно быстрее?

– Отлично! Потому что без тебя там будет скучища. Каро силой вырвала у меня согласие. Думаю, в какой-то момент она наехала бы и на тебя. Ну, ты знаешь, – задумчиво добавляет Лара. – Хотя мне неприятно это признавать, но с ее стороны очень мило, что она все взяла на себя. Думаю, Себ будет искренне тронут. – Лара делает глоток вина и почти слово в слово повторяет вопрос, который Том задал мне в субботу: – Ты все еще переживаешь? После стольких лет?

Я смотрю на наши стаканы с вином. На стакане Лары с одной стороны виден яркий отпечаток ее помады. На моем – лишь намек на легкое прикосновение губ. Что представляется мне символичным, учитывая мое мрачное интроспективное настроение: нарочитый мотив, призванный проиллюстрировать, что мое существование в этом мире почти не оставляет после себя следов, как будто меня не было вообще.

– Не знаю, – отвечаю я, помолчав. В голове у меня возникает следующий вопрос Тома – почему, по-твоему, вы расстались ? Я вижу глаза Себа, когда он сказал мне, что между нами все кончено, вижу, как он отводит взгляд в сторону. Тогда я подумала, что ему стыдно. Стыдно по сотне причин, но особенно по одной: что, несмотря на все его заверения, что социальное происхождение не играет роли, в конечном итоге он был вынужден признать, что предпочел кого-то из своего мира. Теперь же у меня иная гипотеза на этот счет, но я не собираюсь делиться ею с Ларой.