Лекси Эллиотт - Француженка по соседству

Я киваю и сажусь на стул напротив него. Сегодня вечером моя улыбка не нуждается в понукании, она уже «оккупировала» все мое лицо.

– То самое чудо. Оно произошло. Мы только что получили крупный контракт. – Я пытаюсь придать лицу огорченное выражение. – Извини, мне жутко стыдно, что я не чувствую себя несчастной.

– Не глупи! Это же просто здорово! – Том отметает мои извинения. Я вижу: он искренне рад за меня. – Давай лучше отпразднуем твой успех, чем будем заливать мои беды… И кто же он, твой трофей?

– Фирма «Хафт и Вейл», – с гордостью произношу я и беру в руки водку с тоником, которую он подвигает ко мне. – Да еще с приличным авансом, который некоторое время удержит нас на плаву. Но я более чем уверена, что мы честно заработаем весь гонорар, а крупный контракт – это также хорошая реклама. Не удивлюсь, если за ним последуют новые интересные предложения…

– Дыши глубже, – ласково поддразнивает он меня.

– Да я знаю… вот только… Я действительно была уверена, что нам хана. – Последние несколько дней берут свое: этот вечный страх, это ощущение неизбежного фиаско… Я делаю глубокий вдох и пытаюсь сбросить с себя навязчивое воспоминание. Однако его эхо держится еще долго.

– Знаю, – совершенно трезво говорит Том. – Это было слышно по твоему голосу в телефоне.

– Конечно, один контракт погоды не делает, и все же…

– И все же это следует отпраздновать, – говорит Том едва ли не яростно. – Каждая победа важна, независимо… независимо от… – Он отворачивается, как будто устыдившись собственного пафоса.

Я делаю глоток водки с тоником.

– За успех! И спасибо тебе. В любом случае расскажи мне про свой кошмарный день. Скольких они выставили за дверь?

– Сотни, – устало произносит Том. – Процентов пятнадцать, самое меньшее. Это просто какая-то резня. Главное в другом: поскольку я начальник отдела, то я…

– О господи! – Я в ужасе закрываю ладонью рот. Теперь мне понятно, что он имел в виду под кошмарным днем. – Ты был вынужден кого-то уволить?

Том уныло кивает:

– Четверых. Троих парней и одну девушку. Я их практически не знал. Господи, да я едва ли не вчера сошел с самолета… Еще не успел ни с кем познакомиться… Хорошо хотя бы то, что не я составлял список. Это уже было решено до меня. – Он делает из кружки глоток и, ссутулившись на стуле и вытянув перед собой руки, пару секунд мрачно на нее смотрит. – Когда я вернулся, тотчас понял: в ближайшее время нас ждет реструктуризация. Но такого я не ожидал. Я узнал детали лишь два дня назад.

– Как ты думаешь, тебе было легче, потому что ты их не знал? Ну, тех, кого ты увольнял? – Я морщусь, произнося это слово.

– Не знаю. – Том пожимает плечами. – С одной стороны – да. Я не знаю, есть ли у них семьи, дети… С другой стороны, неужели все должно быть так обезличено? Я о том, что вот вы работаете на фирму и, разумеется, ожидаете, что вам за это заплатят. Но ведь есть и эмоциональная сторона. Человек работает среди коллег, обменивается с ними шутками, смеется, иногда даже выпивает с ними… Разве он не заслужил того, чтобы тот, кого он знает, пожал бы ему руку и сказал… бог мой, не знаю, что именно. Спасибо? Мне было приятно работать с тобой? Ты молодец, жизнь на этом не заканчивается?.. – Том качает головой и снова смотрит на свою кружку. – Не знаю, хоть что-нибудь.

– Бедный Том! – вздыхаю я. Ничего другого мне в голову не приходит. Я делаю глоток и с удивлением замечаю, что мой стакан практически пуст. Пару секунд мы сидим молча. Между тем в пабе становится многолюдно и очень шумно. – Послушай, а тебе не приходило в голову, что хотя бы один из них мог оказаться полным дерьмом? – в конце концов изрекаю я с наигранной серьезностью. – Или же у него плохо пахло изо рта?

Уголки его губ робко ползут вверх.

– Один из них был слишком потлив, – соглашается он. – От него даже пованивало. А девушка одевалась как какая-нибудь студентка. Нет, не в джинсы, а в дурацкие пышные юбчонки, слишком короткие для зала, где проходят торги. И никаких колготок.

– Вот видишь. Оно даже лучше, что все обезличено.

Том кивает, и по его лицу скользит призрак улыбки. Он даже слегка распрямляет спину.

– Знаешь, когда-то я думал, что мы получаем то, что имеем в жизни, благодаря упорному труду, потому что мы это заслужили, – задумчиво произносит он, поставив локти на стол. – Нет-нет, пойми меня правильно. Упорный труд тоже важен. Но, похоже, удача играет гораздо большую роль, чем я когда-то думал.

Я думаю о Тео. О Северин. Об удаче или отсутствии таковой. Что и говорить, мысль малоприятная. Обвинять во всем удачу означает, что на их месте мог быть любой из нас, если б не благодать Господа.