Линетт Нони - Шепот [litres]

– Вы же слышали Варда. Мне нужно быть осторожнее с намерениями. По крайней мере, если вы не готовы сами случайно стать стулом, я предлагаю вам обходиться тем, что у нас есть.

Сама не знаю, почему я так дерзко с ним разговариваю. Может, потому, что я несколько лет сидела перед ним, и он ни разу не сказал, что есть и другие вроде меня. И что он тоже Вещий. Протокол тут не имеет значения; как мой врач он должен был понимать, насколько это для меня важно.

Мэннинг опускается на пол и говорит:

– Ты, кажется, сильно переживаешь.

– Да что вы говорите!

– Ты ничего не хочешь обсудить?

Типичный терапевт.

Нет, доктор Мэннинг. Не хочу.

– Знаете, что я действительно хочу обсудить? – спрашиваю я и сама же отвечаю, не дожидаясь его ответа: – То, что происходит в «Ленгарде».

– Что ты хочешь узнать? – искренне спрашивает Мэннинг.

Я не решалась задать эти вопросы Варду или кому-либо еще. Но из Мэннинга, одного из первых Вещих проекта «Генезис», я вытяну все, что смогу.

И он удивительно разговорчив. Благодаря ему я узнаю, что этот подземный бункер живет за счет Вещих, владеющих телекинезом. Их способности похожи на мои, но ограничений намного больше, и они куда более строгие. Они могут призвать еду, одежду, деньги – что угодно из местного хранилища – и доставить в «Ленгард» по заказу.

Еще я узнаю, что, как только обнаруживают новых потенциальных Вещих, наверх отправляется специальная команда. Она доставляет их сюда, и здесь их обучают контролировать собственную силу. Их всех первое время содержат в специальной клетке, как тестовый образец. Так было и со мной, но процесс инициации, как рассказала мне Ками, длится недолго, в отличие от меня. И как только их Вещание прорывается наружу, их переселяют в общежитие и они подписываются на программу.

Их обучение почти полностью осуществляется Вещими «Генезиса», которые не занимаются поиском новых рекрутов. Эти Вещие, которые до появления Варда занимались различными видами тестирования, призваны обучать новобранцев контролю так же, как Вард обучает меня.

Я узнаю, что мы тренируемся для того, чтобы в будущем выполнять разные военные задания – от международных политических переговоров до урегулирования конфликтов и восстановления мира во время войны. Все, что говорит Мэннинг, совпадает со словами Фэлона об универсальном идеальном оружии. Когда есть мы, нет необходимости в боеприпасах, одно-два острых слова от Вещего с нужной способностью – и мир на коленях.

То, что Мэннинг добровольно делится со мной всем этим – просто невероятно. Но лучшее он оставляет напоследок.

Мы говорим почти час, а потом он внезапно рассказывает, что есть и другие Вещие – группа изгоев, которые когда-то жили в «Ленгарде». Но все изменилось.

– Они называют себя «Отщепенцами», – говорит Мэннинг и презрительно фыркает. – Состоят в основном из бывших рекрутов «Генезиса» и их детей, которые уже научились контролировать свои силы, но решили не оставаться в «Ленгарде».

Мэннинг почему-то избегает смотреть мне в глаза, и от этого мне, наоборот, хочется встретиться с ним взглядом.

– Им… разрешили уйти? Так просто?

– «Отщепенцы» – бунтовщики, – прямо говорит он. – Террористы, которые не согласны с ценностями и идеологией «Ленгарда».

Видимо, он о том, что «Отщепенцы» не захотели становиться государственными суперсолдатами.

– Первые «Отщепенцы» смогли сбежать десять лет назад, забрав с собой свои семьи. Их немного, но они растут, так как тоже активно ищут новых подростков-Вещих и убеждают их, что «Ленгард» – зло, внушают им страх перед ним. – Мэннинг грустно качает головой. – Один из четырех найденных нами Вещих попадет к «Отщепенцам» до того, как мы успеваем его забрать. Там их обманывают, внушают, что они часть чего-то важного, и выращивают из них террористов с промытыми мозгами.

Сколько же информации! Даже не знаю, какой вопрос задать первым.

Я замечаю, что он слишком часто повторяет слово «террорист».

– Эти Вещие, «Отщепенцы», они опасны?

Мэннинг поднимает на меня глаза.

– Куда опаснее, чем может показаться.

По моей спине пробегает дрожь.

– Директор уже рассказывал тебе о ранних экспериментах военных над Вещими «Генезиса», через что прошло мое поколение во время первых испытаний, – продолжает он, правда без какого-либо намека на боль, которую тогда испытал.

– Фэлон говорил, что эти тесты были неприятными, – осторожно говорю я. – И что не все их… пережили.