Стюарт Тёртон - Семь смертей Эвелины Хардкасл

– Вы бывали на Востоке, лорд Рейвенкорт?

Ах, если бы сосед справа тоже не замечал моего присутствия. Капитан Клиффорд Харрингтон, плешивый отставной моряк в мундире, увешанном свидетельствами доблести и отваги. Вот уже час я провел в его обществе, но не могу представить, что этот человек способен на какие-то подвиги. Наверное, в этом виноваты мягкий подбородок, опущенный взгляд, подобострастная манера разговора. А может быть, плещущийся в глазах виски.

Весь вечер Харрингтон рассказывает какие-то скучные истории, даже не пытаясь их приукрасить, и теперь беседа переносится на азиатское побережье. Я отпиваю вино, пытаясь скрыть свое раздражение, и недоуменно морщусь – у вина очень резкий вкус. Харрингтон заговорщицки склоняется ко мне.

– Я тоже это заметил, – говорит он, обдавая меня теплыми винными парами. – Поинтересовался у служанки, какого оно года, но с тем же успехом мог бы спросить у бокала.

Канделябры придают лицу капитана землистый оттенок; затуманенный выпивкой взор противен до чрезвычайности. Я опускаю бокал, рассеянно оглядываюсь. За столом сидит человек пятнадцать, чинно беседуют, пересыпают пресную болтовню французскими, испанскими и немецкими фразами, что придает ей некоторую пикантность. Все в несколько подавленном настроении, переговариваются глухо и напряженно, с десяток мест пустует. Странное, несколько трагическое зрелище, однако к отсутствию гостей стараются не привлекать внимания, – может быть, так принято в фешенебельном обществе, а может быть, я упустил какое-то объяснение.

Ищу знакомые лица, но Каннингем ушел на встречу с Беллом, а за столом нет ни Миллисент Дарби, ни доктора Дикки, ни даже гнусного Теда Стэнуина. Кроме Эвелины и Майкла, я знаю только Даниеля Кольриджа, который сидит в дальнем конце стола, рядом с каким-то сухопарым типом. Оба разглядывают гостей сквозь бокалы с вином. Симпатичная физиономия Даниеля явно кому-то не понравилась, и теперь ее украшает разбитая губа и припухший глаз, под которым завтра образуется солидный синяк, если завтра, конечно, наступит. Кольриджа это ничуть не смущает, а вот меня расстраивает. До сих пор я полагал, что местные странности на него не влияют хотя бы потому, что знание будущих событий позволит ему избежать несчастий. А теперь я гляжу на него, как на карты, ненароком выпавшие из рукава фокусника.

Его собеседник хлопает по столу, смеется какой-то шутке, чем привлекает мое внимание. Мне кажется, что я его откуда-то знаю.

«Наверное, он – одно из будущих обличий».

Надеюсь, что нет. Невзрачный тощий тип с набриолиненными волосами и бледным узким лицом заискивает перед всеми гостями. Не знаю почему, но мне кажется, что он очень изворотлив и жесток.

– У них такие необычные лекарства, – произносит над ухом Клиффорд Харрингтон.

Я отвлекаюсь, недоуменно моргаю.

– У азиатов, лорд Рейвенкорт, – поясняет он с дружелюбной улыбкой.

– Ах да, конечно. Нет, не бывал.

– Невероятный край. Просто невероятный. Там есть такие лечебницы…

Поднимаю руку, подзывая слугу. Если от соседа никуда не деться, то надо бы заменить вино. Может быть, одно благодеяние повлечет за собой другое.

– Вчера мы с доктором Беллом обсуждали опиумные настойки… – продолжает капитан.

«Ох, поскорее бы все кончилось…»

– Как вам ужин, лорд Рейвенкорт? – спрашивает Майкл Хардкасл, ловко вступая в разговор.

Я благодарно оборачиваюсь к нему.

К губам поднесен бокал красного вина, зеленые глаза искрятся весельем. В отличие от Эвелины, чей взгляд наждаком обдирает мне кожу. На Эвелине синее вечернее платье и диадема, светлые волосы завиты и уложены в замысловатую прическу, шею обвивает роскошное бриллиантовое ожерелье. Чуть позже именно в этом наряде (плюс пальто и резиновые сапоги) она с Себастьяном Беллом отправится на кладбище.

Я утираю губы салфеткой, наклоняю голову.

– Превосходно. Жаль только, что гостей недобор. Я так хотел познакомиться с мистером Сатклиффом, – говорю я, указывая на пустые места за столом, и про себя добавляю: «И его маскарадным костюмом чумного лекаря».

– В таком случае вам повезло, – вмешивается Клиффорд Харрингтон. – Мы с Сатклиффом давние приятели, на балу я вас познакомлю.

– Если Сатклифф будет в состоянии держаться на ногах, – говорит Майкл. – Они с моим отцом сейчас опустошают винный погреб. А мать не может их оттуда извлечь.

– А леди Хардкасл будет на балу? – спрашиваю я. – Ее с утра никто не видел.