Келли Мур - Дом Эмбер [СИ]

— Но их необходимо завершить, — закончила Фиона. — Она смотрела на меня, её лицо закрыли тени, но глаза были странно яркими. Я видела в них жалость. — Ты…

— …Ты спишь, Сара? Сара? Детка? Проснись.

Эпилог

В ушах чувствовалась пустота, как будто шум должен быть, но его там не было. Только птичья трель. Умиротворяющий звук. Я лежала на траве под старым дубом, и кто-то осторожно похлопывал меня по руке. Я почувствовала, как легкие наполняет воздух, как будто раньше я не могла дышать, а теперь могу. Было слегка больно.

Я посмотрела вверх, лицо скрывало солнце, светившее в спину, — затемненное лицо в ореоле света. Так похожее на лицо моей мамы, но мягче, проще.

— Мэгги, — произнесла я, вспомнив, где я нахожусь и зачем. — Мама послала тебя за мной?

— Да, — сказала моя тетя. — Твоя мама послала меня.

— Уже пора?

— Да, — снова согласилась она. — Уже пора.

— Тогда, наверное, нам лучше пойти. — Я взяла Мэгги за руку. Я потянулась, чтобы прикоснуться к броши на её воротнике, которую она никогда не снимала: любовный узел, который они с мамой сделали, когда были детьми. Однажды, она едва не умерла; после падения она впала в кому, а когда проснулась, то попросила эту брошь, и с тех пор носила её всё время.

— Твоя счастливая булавка, — сказала я.

— Да, — ответила она. — Очень счастливая.

Мы стояли на холме, за чугунной оградой внутри семейного кладбища. Был поздний октябрь, приближалась зима, воздух становился морозным, с деревьев начали опадать листья, укладываясь влажным покрывалом у корней.

Мы собрались возле открытой могилы, как стая скворцов. Священник пел торжественным голосом. Мой младший братишка, Сэмми сам с собой играл в прятки среди надгробий, только он и Злобный Мишка. Все остальные казались замороженными, включая мою маму.

Папа взял её за руку и сжал её. Должно быть, это хорошо, подумала я в сотый раз, так сильно кого-то любить.

За забором, в отдалении стояли Роза и Джексон. Когда я посмотрела на них, Джексон отвернулся, как будто его застали за подглядыванием. Ещё выше на холме, чуть в отдалении от остальной группы, стояло семейное трио, все высокие и светловолосые, отец, мать и сын. Я заметила, как несколько скорбящих тайком указывали на них. Это были старые друзья моей мамы, Сенатор и миссис Хэтэуэй и их сын, Ричард.

— И будет время для всего под солнцем, — голос священника поднялся на заключительной ноте… — время для смеха и для танцев. Я верю, что даже сейчас, Ида танцует в лунном свете в объятиях своего любимого Марка.

Я посмотрела вдаль, за кладбище, через поля и деревья на дом моей семьи, дом, притаившийся за густой границей сада. Порыв ветра сдул волосы на лицо, зашептал мне в ухо. Я услышала эхо голосов, возможно, долетающих с каких-то лодок на реке.

Казалось, мы с Сэмми были единственными, кто слышит голоса.

Поток спустился с холма к дому, где Роза приготовила обед. Я была одной из последних, вошедших в двери. У меня болела голова с тех пор, как Мэгги разбудила меня, боль была тупой, доводившей до оцепенения.

Дом был битком набит людьми, многие уже держали в руках тарелки с едой. Они тихо беседовали, разбившись на маленькие группки, как я предположила, о моей бабушке. Она была заметной фигурой здесь. Участвовала в деятельности церкви, сообщества. Организовала сбор средств для исследований функций мозга и неврологических отклонений.

Даже со всеми этими людьми, дом казался пустым без неё. Впервые за всё время, я чувствовала все эти пустые пространства. Впервые я ощутила высокие потолки, длинны коридоры, пустые комнаты, казалось, они ловили звуки и удерживали их там, в тусклом эхо.

Наверное, это всё просто головная боль.

Я нашла маму в маленьком зале справа от лестницы. Она в одиночестве сидела на диване, на коленях стояла нетронутая тарелка с едой. Она сделал мне знак сесть рядом с ней.

— Где папа? — спросила я.

— Помогает миссис Виппл с её машиной.

— А почему закрыты все зеркала? По всему дому.

— Должно быть это сделала Роза, — ответила мама. — Южное суеверие. Чтобы помочь духу бабушки перейти на другую сторону. — Она сделала глубокий вдох. Я накрыла её руку своей. — Она прожила хорошую жизнь, как ты думаешь? — спросила она. — Это случилось так неожиданно, понимаешь? Удар. И всё. Я никогда такого не ожидала.

— Да, — сказала я.

— Но сегодня я проснулась и было такое чувство, что это не было неожиданностью. Как будто… я давно об этом знала… — Её голос слегка надломился, но она успокоилась, — Я рада, ну, что мы смогли отпраздновать твой День Рождения до того, как мы все узнали.