Тара Бертон - Украденное лицо

Давайте я вас угощу. «Бемельманс»? 8 вечера?

– Я говорил о вас с Найалом Монтгомери, – начинает Хэл. – Ему нравятся ваши работы. Я сказал ему, что вас включили в Пятерку до тридцати. Он придет на вечеринку.

Синяк под глазом придает ему еще более расхристанный вид.

– Право же, – говорит Хэл. – Это вы меня должны угощать.

Луиза не может себе этого позволить, но все-таки улыбается.

– Не волнуйтесь. – Хэл кладет на стол карточку. – Генри Апчерч всегда держит свое слово. И вы в Пятерке. Теперь вы кое-что значите.

– Я очень вам благодарна, – отвечает Луиза. – Серьезно.

– Это хорошо. Надо бы.

Затем:

– Как Рекс?

– У него все нормально.

– Он еще злится на меня?

Луиза пожимает плечами:

– Не знаю.

– А он ничего не говорил?

– Мы пытаемся не поднимать эту тему.

– Молодчина, – говорит он. – Бедная Луиза.

– Это почему?

– Не забывайте, я знаю Рекса больше и дольше всех. Включая ее. – Он поднимает бокал и смотрит ей в глаза. – Я его лучший друг. И знаю, что он чувствовал… из-за нее.

– Тогда зачем вы это сделали?

– Ее распирало, она была в отчаянии, а мне хотелось ее трахнуть. Вот и все.

– Вы же знаете, что это неправда, – говорит Луиза.

Он выглядит оскорбленным, но Луизе уже совершенно наплевать.

– Хотите поиграть в плохую подругу?

– Нет, – отвечает Луиза. – Не очень.

– Что вы хотите от меня услышать?

– Ничего.

– Рекс не заслуживал ее, – произносит Хэл. – Вы этих слов от меня ждали?

– Не совсем.

– Она тоже ничего не заслуживала. И ничем особенным не отличалась. Она даже в постели была не очень. Но… она его любила. А он не заслуживает такой любви. – Хэл пьет. – Она была не такая, как вы, – заключает он. – Она никогда не врубалась в тему.

Под стойкой пищит телефон Лавинии. Луизе даже не надо на него смотреть.

– И нечего ему жаловаться, – говорит Хэл. – Он получил годы . Любовные стихи, любовные песни, долгие прогулки по берегу моря и классическую музыку. А что я получил? Пару отвязных выходных и какой-то легкий кайф. – Он вытягивает руки вдоль стойки. – В любом случае она положила этому конец. Она пришла в ужас, а вдруг вы узнаете.

– Мне было бы совершенно все равно, – отвечает Луиза.

Она вспоминает ту ночь, когда Лавиния притащилась домой в надетом наизнанку платье и с разбитой губой.

– О, еще как не все равно. Вы никогда бы не позволили, чтобы вами командовала девушка, которой нравится трахаться в задницу.

Он вытирает лицо салфеткой.

– К чертовой матери все, – заявляет он. – Уеду из Нью-Йорка. Брошу работу. Куплю винтажный «Порше» с кондиционером и рвану на нем в Биг Сур. Может, встречу там ее. Может, встречу вас.

– Может, – отзывается Луиза.

– Я собираюсь стать писателем, юная Луиза. Прямо как вы. У меня еще целых пять лет до попадания в «Пятерку до тридцати». У меня есть, как выясняется, первые пятьдесят страниц романа, который я думаю написать.

– Удачи вам, – говорит Луиза.

– Может, я вам его пошлю. Может, вы скажете мне, хорош он или плох.

Она не понимает, шутит он или нет.

– Я уверена, что он удастся, Хэл.

– Вот ведь хрень какая, – заявляет Хэл. – Я ведь его даже не написал. И никогда я работу не брошу.

Он расплачивается по счету.

– И в этом, юная Луиза, – широко улыбается он ей, – вся загвоздка.

Прошу тебя , пишет Лавинии Рекс.

Я понимаю, если тебе нужно еще время.

Просто ответь, нужно ли мне тебя ждать.

Лавиния отправляет ему одно-единственное слово: Нет .

Всю неделю Рекс очень внимателен к Луизе. Он дарит ей рождественский подарок, дивную брошь в стиле «ар-нуво», которую он для нее высмотрел на антикварном развале на берегу Гудзона, и Луиза старается не думать, восхищаясь ей перед зеркалом, для нее ли он ее покупал.

Рекс делает все, чтобы Луиза ничего не узнала. Он везет ее в Мад-Миллз, ведет в «Веселку» есть вареники, как в ту ночь, когда он ее поцеловал, потом в книжный магазин для избранных, чтобы вместе с Гевином и Мэтти Розенкранцем отпраздновать ее включение в «Пятерку до тридцати», хотя об этом еще даже не объявлено, по крайней мере, официально («Не терпится мне увидеть перекошенную физиономию Беофульфа Мармонта», – говорит Мэтти, который тоже его недолюбливает).

Он ласкает ее языком каждый раз, когда они занимаются сексом.

Вина – очень полезный механизм, думает Луиза. Она делает тебя куда лучше, нежели ты был бы в других обстоятельствах.

Лавиния одолела весь путь до Калифорнии.