Чеви Стивенс - Никогда тебя не отпущу

В грузовике мы молчим. Он включает обогрев, а я осматриваюсь и замечаю большую пачку жевательной резинки в пепельнице. В голове вспыхивает воспоминание о том, как он пил пиво на работе, а по дороге домой забрасывал жвачку в рот. Он замечает мой взгляд.

– Хочешь?

– Это ведь не поможет, ты же знаешь. Копы все равно поймут.

Он смотрит на меня, и мне кажется, что он сейчас сорвется, но голос его звучит спокойно:

– Я не пью, Софи. Больше ни капли. Сначала тянуло, но больше я не думаю об этом. Я выпивал, чтобы справляться со своими эмоциями. Не хочу, чтобы ты волновалась.

– Да мне все равно.

Я оборачиваюсь и смотрю в окно, вижу свое отражение, свои мокрые волосы. Думаю о маме, о том, как она на меня рассердится. Я должна услышать его объяснения. Она не считает, что я могу видеть его насквозь, но если он солжет, я пойму.

В «Дымчатых бобах» полно народу и шумно, пахнет сырой одеждой и кофе, а еще свежими гренками, из-за чего в желудке урчит. Я заказываю сырную лепешку и кофе и вытаскиваю кошелек, но он настаивает, что сам заплатит. Так странно чувствовать его рядом с собой; его руки касаются моих. Обычная ситуация: папа оплачивает мой обед, но в то же время на меня нахлынули воспоминания о том, как долго мама была сломлена. Мы редко где-то обедали вместе, если не считать хот-догов в фуд-кортах торговых центров.

Мы садимся, я отламываю кусочек лепешки, кладу в рот. И потому что голодна, и потому что хочу отложить разговор.

– Как лепешка? Ничего?

Я киваю. Он вертит свою кружку в руках и наклоняется вперед. Глядя мне в лицо, он ждет, когда я заговорю.

– Зачем ты пробрался в наш дом? – спрашиваю я.

– Если бы я сделал что-то подобное, меня сразу же упрятали бы в тюрьму. – Он еще больше наклоняется вперед, почти нависая над столом. – Я провел там десять лет, Софи. Знаю, ты не можешь себе представить, каково оно, но это ад, понимаешь? Ты видишь тюрьмы только по телевизору и в фильмах. В шоу наподобие «Тюрьмы», ну, или вроде того. Это загородные клубы по сравнению с тем, откуда я приехал.

Его объяснение имеет смысл. Зачем ему рисковать свободой? Но кто еще стал бы вламываться в наш дом и ничего не брать?

– Ты был по-настоящему зол на маму – из-за развода.

– Я долгое время был в бешенстве, но я понимаю, почему она не хотела больше оставаться со мной. А злился я в основном на себя. Я все испортил, я рассказывал тебе об этом. Но я не для того вышел из тюрьмы, чтобы снова все разрушить. Ты уверена, что кто-то и правда вламывался к вам в дом?

– Ты о чем?

– Послушай, я знаю, что твоя мама сердится на меня, и у нее есть на то причина. Но, возможно, она также хочет убедиться, что ты на меня сердишься тоже.

– Она не стала бы лгать. К тому же кто-то распечатал все ее счета. И книга лежала возле ванны со свечами. Мама всерьез испугалась.

Нахмурив брови, он откидывается назад, склонив голову набок, как будто о чем-то задумавшись. Теперь он выглядит непреклонным и суровым.

– Похоже, кто-то играет с ней. Мне это не нравится, особенно если ты там живешь. Она должна поставить сигнализацию.

– У нас есть сигнализация. Я забыла ее включить.

Может, это был не он. Зачем он говорит, что нам нужно установить сигнализацию? Я даже не знаю, что и думать. А вдруг это один из ее ненормальных клиентов? Или та девушка, работавшая на нее? Она ушла, поскольку мама упрекала ее в том, что она снова связалась со своим парнем-лузером и прогуливала работу.

– Твоя мать думает, что я хочу обидеть ее?

Мы смотрим друг другу в глаза, и я чувствую, как лепешка застревает в горле; мне сводит живот, я хочу выбежать на улицу и убраться подальше от него. Как я могу смотреть на него и говорить то, что я думаю? Хотя он не кажется злым, скорее всего, он не удивлен. Я не отвечаю.

– В точку. – Он делает вдох, рукой проводит по своим влажным волосам. У него под глазами темные мешки, и мне кажется, что он очень устал. – Мама когда-нибудь рассказывала тебе о моей семье?

– Немножко.

– Ладно. У меня то, что называют комплексом покинутого. – Он улыбается, и мне кажется, что я понимаю, почему мама полюбила его. – Твоя мама была самым удивительным человеком в моей жизни. Она так прекрасна – я не мог поверить, что она стала моей.

Моя мама очень красивая. Она блондинка, как королева эльфов во «Властелине колец», у нее большие голубые глаза, а ресницы такие черные, что ей даже не нужна тушь. Она могла бы встречаться с парнями, если бы захотела, но прошло много времени, прежде чем она отправилась на свидание с Грегом. Мне нравится, когда они вместе, – они часто смеются, и она выглядит расслабленной. Я могу сказать, что он действительно влюблен в нее, но мне кажется, что мама боится этого.