Сергей Петросян - Терапия для янычара

— Собирайся, земляк. Машина пришла, — он незаметно сунул в Мишину руку клочок бумаги. — Это электронный адрес моего отца. Будет возможность — напиши ему, что я жив.

— Куда нас повезут, не знаешь?

— Нам этого не говорят. Рабочая сила много где нужна…

Шакиб достал из кармана листок и стал зачитывать имена. Четверо беженцев, быстро собрав свои пожитки, подошли к лестнице.

— Маассалама, — говорил каждый, карабкаясь наверх.

— Маассалама, — слышался в ответ нестройный хор голосов.

Миша прощаться не стал. Просто полез вслед за всеми. Пригнув голову, вылез из люка и подошел к остальным. Сразу пожалел, что не прихватил с собой одеяло — ночной холод пробирал до костей. У ворот стоял грузовой фургон Ford Transit с финскими номерами. Игуменья о чем-то беседовала с двумя белобрысыми здоровяками. Увидев группу, стоящую на дороге, один из здоровяков помахал рукой: « Ком, ком!» и стал открывать распашные дверцы фургона. Откуда-то из темноты к нему подошел Сулейман с пачкой паспортов. Белобрысый брал паспорт, щурясь в полумраке, сверял фотографию с лицом очередного «пассажира» и, сунув документ во внутренний карман куртки, показывал рукой: «Залезай». Увидев краснокожий российский паспорт, с удивлением поднял брови и что-то спросил у Сулеймана, видимо, по-шведски. Тот довольно бойко ответил на том же наречии. Очевидно, объяснения удовлетворили белобрысого, и он, сунув Мишин паспорт в карман к остальным, пропустил его внутрь. Пассажиры разместились на узких лавках вдоль стен. Здоровяк с силой захлопнул дверцы (отчего неприятно заложило уши) и фургон погрузился в полную темноту. Только циферблат часов одного из беженцев подрагивал зелеными стрелками, пока их хозяин устраивался поудобнее. Затарахтел двигатель, Мишу качнуло вбок — скрипя переборками, Форд запрыгал по неровной дороге.

Устроиться на жесткой скамейке никак не получалось, фургон скрипел и раскачивался, так что попытки заснуть пришлось отложить. «Где же я завтра окажусь? — думал Миша. — Интересно, на работе меня хватились? Портреты мои на вокзалах висят?..» В этот момент он почувствовал, что непреодолимая сила оторвала его от скамейки и швырнула куда-то вперед и вправо. Не видя ничего в темноте, он прикрыл голову руками и понял, что со всего маху припечатался к чьим-то коленям. Взвизгнули тормоза, Форд сделал попытку завалиться набок, но снова встал на все четыре колеса. Слышно было, как распахнулась дверца и рядом с кабиной хлопнули два пистолетных выстрела. В ответ издалека послышались такие же хлопки. Потом наступила тишина. Люди, лежащие вповалку в темноте, старались не шевелиться и даже не дышать. Вскоре послышались осторожные шаги и кто-то постучал по кузову. Никто не отозвался. Со скрипом отворилась задняя дверца, и луч фонаря ударил вовнутрь.

— Да их тут целый взвод, — раздался грубый голос, — но эти вроде мирные. Вылезайте, голуби. Только без фокусов.

Не поняв ни слова по-русски, беженцы молчали и не двигались с места. Подумав немного, Миша решил, что хуже уже не будет, и, перешагивая через чьи-то ноги, стал выбираться из фургона. Луч фонаря светил ему прямо в глаза.

— Ба! — сказал кто-то радостно. — Вот он — мой убийца! Узнаешь?

Державший фонарь подсветил снизу свое лицо. Несмотря на жуткую, почти мистическую подсветку, Миша сразу узнал эту лысую голову на богатырских плечах — Саня, мордоворот из охраны Волчегурского, который остался лежать с простреленной грудью в сарае на берегу.

— В-вы живы? — заикаясь от страха, но все-таки с облегчением спросил Миша.

— Живее всех живых, — донесся второй голос из темноты. — В отличие от этих идиотов. И чего эти кретины палить начали?! Оба наповал. И Ларису ранили.

— Пошли посмотрим, — сказал лысый Саня и зашагал в сторону кабины.

Миша покорно двинулся следом. В свете фар на дороге лежали оба белобрысых шведа. Над ними возвышалась фигура второго охранника с бородкой. Он перевернул лежащее ничком тело ногой, рука мертвеца безвольно откинулась в сторону, но не выпустила зажатый в скрюченных пальцах пистолет.

— Что с ними делать будем? — спросил Саня.

— В кабину и спалим к чертовой матери, — ответил здоровяк с бородкой.

— А те, что в кузове? Нелегалы, похоже.

— Пусть идут, куда хотят. Хоть назад в монастырь.

Саня потащил одно из тел за рукав к кабине.

— Постойте, — сказал Миша, — у него мой паспорт.

Лысый отпустил рукав:

— Ну, ищи.

Помявшись в нерешительности, Миша запустил руку во внутренний карман куртки белобрысого и вытащил пачку документов. Пальцы неожиданно стали липкими. В свете фар он увидел, что паспорта перепачканы кровью и в ужасе бросил их на дорогу. Саня подцепил один из документов за уголок, и, поднеся его к горящей фаре, сказал: