Сергей Петросян - Терапия для янычара

— Ты гляди — ихтиандр! — послышалось сверху. — Ты откуда?

— Кум, я от Алексея, — прохрипел Миша.

— То-то я думаю — кто там стучит в сарае. А Кум в Нарву уехал. Я — Колян. А чего Леха не позвонил, что ты поплыл?

— Не смог… — решил не вдаваться в подробности Миша, жадно хватая ртом воздух.

Вцепившись в протянутую руку, он пролез в люк и без сил повалился на пол.

* * *

Через полчаса снаряжение было аккуратно разложено рачительным хозяином для просушки. Он даже достал багром со дна сброшенный пояс с грузом. Сухой гидрокостюм не подвел — плотные манжеты и промазанная парафином молния не пропустили воду внутрь. Но после теплопотери в холодной воде скрючившегося у стены Мишу продолжал бить сильнейший озноб. Заледеневшие руки ничего не чувствовали.

— Надо тебе согреться, парень, — Колян выглянул из сарая. — Надень-ка мою куртку и топай к мужикам. Они вон, на берегу костер жгут. Скажешь из Питера на рыбалку приехал к Николаю, ко мне, то есть. Я сейчас тут приберу и тоже подойду. Спиннинг, вон, прихвати для натуральности.

Продолжая трястись, Миша с трудом натянул предложенную штормовку и, пошатываясь, побрел на огонь, горевший метрах в пятидесяти. Вокруг костра на ящиках сидели трое мужиков в телогрейках, курили и громко смеялись. Появление Михаила вопросов не вызвало — один из рыбаков просто подвинулся и постучал ладонью по ящику. Садись, мол. Миша сел и с наслаждением протянул ладони к огню. Кожа начала чувствовать тепло, но в этот момент словно раскаленный гвоздь вонзился ему в мозг: КОСТЕР! ОГОНЬ! БЕЖАТЬ! Он попытался вскочить на ноги, но вместо этого стал заваливаться куда-то вбок…

Когда сознание стало возвращаться к нему, то сквозь туман послышался голос Коляна:

— Цельный день на реке, водка без закуси, замерз — вот и завалился мой гость. Одно слово — турист… — объяснял он мужикам, хлопая Мишу по щекам. — Вот, уже очухался. Давай-ка, Игорек, прими на грудь.

«Игорек — это видимо я, — подумал Миша. — Ну, правильно — я ведь так и не представился». Он взял протянутый пластиковый стакан и, равнодушно глядя на огонь, влил в себя водку. Тепло поползло по пищеводу и озноб прекратился. «Огонь, — с удивлением рассматривал он пылающие ветки, — костер… Почему я спокоен? Ведь сейчас меня должна накрыть волна паники». Но проходили минуты, а мучавший его десятилетиями страх так и не приходил. Только очень хотелось спать.

Свет фар неожиданно осветил поляну. Большой темный внедорожник выехал из темноты и остановился в паре метров от сидящих у костра. «Быстро они добрались! — удивился Миша. — А пистолет-то на дне остался…»

Распахнулась водительская дверь и пламя осветило надпись « Eesti piirivalve ».

— Тэрэ ыхуст , — донеслось темноты.

«Пограничники, — догадался Миша. — Неужели засекли меня у берега?» Колян успокаивающе похлопал его ладонью по колену и, улыбнувшись, крикнул:

— Здорово, Аксель! — и добавил, подняв пластиковый стаканчик, — Зайдешь?

Дверца захлопнулась, и в свете костра появился пузатый крепыш в зеленой униформе. На рукаве его куртки красовалась большая нашивка, изображающая орла с мечом в костистой лапе.

— Опять без закуски пьете? — спросил пограничник на чистейшем русском языке, протягивая руку за угощением.

— После шести есть вредно, — ответил Колян и добавил. — За фигурой следи, а то скоро за руль не влезешь. Будешь на велосипеде границу охранять.

— Мне на зиму запас нужен, — ответил Аксель и, похлопав себя по животу, в три глотка осушил стакан.

Постоял, зажмурившись, и, сделав строгое лицо, добавил:

— Чтобы с наступлением темноты на акватории — ни души. Смотрите у меня, браконьеры!

— Слушаемся, товарищ начальник! — ответил один из рыбаков. — На границе мы все часовые.

Пограничник сел в машину, объехал костер и исчез в темноте.

— Одноклассник мой, — пояснил Колян. — В школе его Фитилем звали — такой худой был. А теперь, видишь, пузо отрастил на казенных харчах.

— Здесь все по-русски говорят? — осторожно спросил Миша.

— Так вдоль реки и в Нарве одни русские живут. И эстонцы здесь все обрусевшие.

* * *

Сквозь сон слышно было, как скрипят половицы. Кто-то нервно шагал по маленькой комнате. После выпитой на ночь водки пульсирующая боль в голове не давала пошевелиться. Полежав еще немного, Миша заставил себя открыть глаза. Колян с недовольным лицом ходил из угла в угол, прижав к уху сотовый. Заметив, что гость проснулся, он, кивнув на телефонный аппарат, спросил: