Тереза Дрисколл - Я слежу за тобой

– Неправда.

– А что тогда? Моя лучшая подруга пропала год назад. Может, ее нет в живых. А от тебя ни слуху ни духу.

– Прости. Я не поддержала тебя. Ты права. Пойми, Сара, я приехала сюда в ужасном состоянии. Мне нужно было свое пространство. Нужно было встать на ноги и как-то держаться.

Они долго сидят молча. У Сары перед глазами проносятся сцены из их жизни перед разводом родителей и уходом сестры. Хлопанье дверьми. Крики или, что еще хуже, злобный шепот, когда словами будто плюются. Никто ничего не объясняет. На маму страшно смотреть.

В памяти опять всплывает отвратительная история с отцом. Я только посмотрю, достаточно ли ты взрослая…

Сара пытается вспомнить, когда именно это случилось. За несколько месяцев до того, как все рухнуло. Да. Примерно. Вот почему развод родителей вызвал у нее смешанные чувства. Она скучала по отцу, которого так любила в детстве, и в то же время радовалась его отъезду. То винила, то жалела себя. И ужасно мучилась.

– Лили, почему на самом деле уехал папа?

– А почему ты решила, что он как-то связан с исчезновением Анны? Почему спрашиваешь?

– Целый год эта мысль не дает мне покоя. Думаю, мы обе знаем, при чем тут папа.

У Лили дрожит рука. Сара смотрит на нее, не в силах отвести глаз. Сестра опускает рукав, и Сара снова мысленно возвращается в прошлое: когда Лили начала прогуливать школу и делать себе больно – царапать руки циркулем.

– Папа однажды сделал со мной кое-что странное, Лили. Я никому не рассказывала. Ни маме, ни Анне. Никому. Я и сама точно не знаю, что тогда произошло. С тех пор как пропала Анна, этот случай не выходит у меня из головы. Мне кажется, папа ушел не просто так. Думаешь, у меня паранойя? Мама наотрез отказывается объяснять, почему они разошлись, и я решила, что он ей изменил. Прошу, скажи мне…

– Господи, Сара! Он и тебе что-то сделал? – На лице сестры читается ужас, глаза наполняются слезами.

– Не совсем. – Сара отводит взгляд. – Он дотронулся до меня. Нехорошо дотронулся…

– Боже. Когда? Он делал так еще?

– Нет. Всего раз. За несколько недель до отъезда.

Лили встает и подходит к окну. Смотрит на улицу, затем обращает к Саре помрачневшее лицо.

– Надо было идти в полицию. Господи, Сара, прости меня…

– Что значит «надо было идти в полицию»? Зачем?

– Папа – плохой человек, Сара. Он… – Правая рука Лили тянется к бусинам на левой и начинает вертеть те, что покрупнее. – Так вот. Он делал со мной плохие вещи. Часто. Я боялась рассказать. – Лили сильно нервничает. Снова садится. – Но он зашел слишком далеко, и я испугалась за тебя. Хотела защитить. И рассказала маме, что с тех пор, как мы переехали, папа стал приходить ко мне в комнату. Она не поверила.

– Так ты сказала маме? Она знала…

– Да. Я думала, мама сразу пойдет в полицию, но она сказала папе, а тот… – Лили замолкает, лихорадочно перебирая бусины. – Он заявил, что я вру, лишь бы привлечь внимание, что у меня не все дома и я устроила этот спектакль, чтобы меня не ругали за прогулы. Сказал, что мне нужна помощь, и предложил отвести к психиатру.

Сара слушает, прижав ладони ко рту.

Лили вытирает бегущие по щекам слезы.

– В итоге я пригрозила, что заявлю в полицию, если папа не уедет.

Сара глядит в пол.

– Зря я тогда не пошла в полицию. Мне жаль, Сара, очень жаль. Я просто хотела, чтобы этот кошмар поскорее закончился, и правда думала, что спасу тебя, заставив папу уехать. Оказывается, он уже… После развода мама по-прежнему не верила и злилась на меня, поэтому я ушла из дома и поселилась здесь. Мне тогда было очень плохо.

Прищурив глаза, Сара оглядывается по сторонам. Она думает об обитателях этого дома. Луна, Радуга, Водопад…

– Что это за место, Лили? Кто эти люди?

– Я узнала о нем, позвонив по телефону доверия. Кэролайн помогает тем, кто… таким, как я.

– Значит, все они…

Лили молча кивает, а Сара, потрясенная, прокручивает в голове то, что видела сегодня. Луна на пороге веранды. Дрожащие руки. Тревожный взгляд.

– Да, нас считают странными – этакая коммуна чудиков. Нам плевать. Мы сильнее, когда держимся вместе.

– Почему ты не заявила в полицию, Лили?

– Я хотела, но не нашла в себе сил. А здесь никто на тебя не давит. Можешь идти в полицию, можешь не идти. Твой выбор.

– Вот почему остальные так за тебя переживают. Они знают?

– Да. Они все знают. Знают, что мне хуже, когда я думаю о тебе. О доме. О маме. Они волнуются из-за нашей встречи.

Сара снова смотрит на дрожащие, беспокойные руки Лили.