Евгений Башкарев - Дедушка, не спи!

С другой стороны погреба Рамилка тоже смотрел на небо. Когда молчание затянулось, я спросил:

— Что будем делать?

— Еще не придумал.

Из угла донесся писк. Рамилка выругался.

— Этого только не хватало!

— Крысы?

— А кто ж еще, твою мать!

Мои глаза привыкли к темноте, но разглядеть что-либо вдали от себя я не мог. Рамилка ударил ладонью по воде, и сноб брызг оросил яму. Послышался шлепок. Я подумал, что крыса нырнула в воду и теперь направляется прочь от нас.

— Проваливайте отсюда! Проваливайте! — выкрикнул Рамилка.

В этот момент нечто скользкое коснулось моих ног. Я подпрыгнул.

— Черт! Черт! Черт!

И вдруг в подвал ворвался свет. Это произошло так внезапно, что я едва успел заслонить глаза ладонью. Крысы запищали в агонии, и с разных сторон послышались всплески. Грызуны прыгали в воду.

Как только луч света ушел в сторону, в размытом отражении я увидел Рамилку. Он сидел на камне с противоположной стороны, и сдирал с себя крыс, забравшихся до пояса. Вероятно, крысы еще не успели вцепиться в кожу и висели на его одежде. Рамилка сдирал их с таким остервенением, что крысы летели во все стороны, как осколки.

И вдруг сверху раздался голос.

— Дэн, ты здесь?

Хотя голос внизу слышался искаженным, я узнал Сабину. Большая крыса подкралась ко мне и вцепилась в кед. Я махнул ногой. Крыса сорвалась с кеда, угодила в стену и шлепнулась в воду.

— Сабина? Как ты здесь оказалась? — прокричал Рамилка, но девочка его проигнорировала.

— Дэн?

— Я здесь, — свет фонаря упал на меня.

Сабина перешла из одного угла сломанной крышки к другому.

— Не свались третьей! — проворчал Рамилка.

— Дэн, скажи ему, чтоб он помолчал. — Девочка убрала фонарь в сторону. — Как ты?

Я не мог смотреть наверх. Свет ослеплял. И в то же время, Сабина не могла его выключить. Голодные крысы таращились из темных углов и следующий шанс упускать не хотели. Мы

— Я в порядке.

— Как ты туда попал?

— Мы … — начал я, но очередная крыса бросилась под ноги, и мне пришлось отбиваться.

— Какая разница!!! — пробурчал Рамилка. Попали и ладно! Скажи ей, чтобы принесла лестницу!

— Сабина, за домом у Рамилки стоит маленькая лестница. Ты можешь принести ее сюда?

— Я не хочу идти к нему во двор.

— Пожалуйста, — попросил я. — По-другому мы не выберемся. Стены скользкие.

— Хорошо, — свет в погребе задрожал, — Только скажи своему другу, что я иду из-за тебя.

— Обязательно.

— Да, да, — отозвался Рамилка. — И пусть оставит фонарь, а не то нас сожрут еще до того, как она вернется.

— Сабина, — крикнул я, заметив, что девочка, действительно, собирается уйти вместе с фонарем. — Ты оставишь нам свет? Здесь… крысы.

— Но там темно. Я же не найду лестницу.

— Лестница стоит за домом. Обойди дом с тыльной стороны, и ты на нее наткнешься! — проорал Рамилка, будто в его жизни не было ничего проще, чем найти лестницу.

— А собака?

— Собаки нет.

Сабина не стала допытываться, куда именно пропал пес Рамилки. Она обвела фонарем погреб, чем вызвала массовое недовольство крыс и сказала:

— Лови.

Я приготовился ловить фонарь, но тут Сабина сделала паузу.

— Мое желание снова в силе?

Рамилка усмехнулся.

— Скажи, что в силе, а не то она кинет и тебя тоже.

Я вытянул руки. Где-то в метре от меня фонарь сделал пируэт, луч прошелся по полу и стенам, описывая мертвую петлю. Я чуть не свалился с камня, пытаясь уловить ручку. Фонарь угодил мне в кисть и потом отлетел в стену. Рамилка ухнул. Луч на секунду пропал, и я вздрогнул, внезапно осознав, какой нас ждет конец. Но фонарь зажегся, как и в тот раз, когда мы были в доме. «Значит удача еще с нами», — подумал я и крикнул Сабине:

— Только побыстрее, подружка. Мы на тебя рассчитываем.

Сабина скрылась. Я надеялся, что она найдет лестницу быстро. Сегодня утром я чуть не сломал об нее нос. Главное, чтобы она не наткнулась по дороге на Рамилкиных родителей. Вот тут-то нас ждут настоящие неприятности. Хотя, быть покусанным крысами, было еще хуже. Пока в погребе горел свет, а крысы кровожадно пищали в углах, я подумал о маме. Прошло минут двадцать, как я вышел за калитку. Если мама видела, как я уходил, то счетчик в ее голове уже включился, и когда он насчитает ровно столько секунд, сколько необходимо ее терпению, она выйдет на улицу. Калитка открыта, свет включен. Она выйдет за двор, чтобы проверить, пуста ли лавочка. Потом мама сходит на задний двор, и проверит туалет. Я надеялся, что благоразумие не даст ей включить панику на полные обороты за двадцать минут. Слишком мало времени.