Евгений Башкарев - Дедушка, не спи!

Я брел по пустынному пляжу, вглядываясь в линию горизонта, где синее море соединялось с алым закатом. Под ногами лежал песок, и даже яркие блики солнца не могли скрыть его белизну. Песок был настолько мягким, что казалось, будто под ногами лежит облако ваты, и только море, накатывающее на берег, заставляло его тяжелеть, наливаться водой и уноситься прочь вместе с волнами.

Я был здесь раньше, и знал, что красота этого места обманчива, а первозданная природа, которая насыщала каждый краешек земли, хранила в себе страшные тайны. Я шел вперед, стараясь не попадаться навстречу набегающим волнам. И тут на плечо легла рука…

— Тебе здесь не место! — я обернулся и увидел человекоподное существо.

Оно походило на глиняную статую, уже порядком потрепанную ветром и морской водой. Его нос был сколот и топорщился, как откусанная морковь. Рот раскрывался, точно две половины речного моста. Глазницы напоминали дыры в земле, а лицо черными полосами пересекало подобие кровеносных сосудов.

Я сбросил его руку и отшатнулся.

Переваливаясь с боку на бок, существо сделало несколько шагов в мою сторону. Ноги его не гнулись, и ему приходилось подволакивать одну ступню за другой.

— Тебе здесь не место! — прорычало оно. — Убирайся! Ты должен быть там!

Я попятился от него и случайно наскочил на волну. Вода была маслянистой и такой густой, что мои ноги тут же поволокло в море. Я подпрыгнул и высвободился. Море издало звук, похожий на клик чайки. Существо попятилось назад. Я подумал, что оно боится волн не меньше, чем хочет выгнать меня с пляжа.

«Конец движется», — пробормотало существо, указывая в море.

Я почувствовал, как проваливаюсь в песок. Ноги ушли по голень, затем по колено. Не в силах вырваться, я закричал. Существо заворожено смотрело в море, словно меня не существовало. Вскоре песок поглотил все вокруг, оставив во мне лишь одну фразу: «Конец движется». Жар сменился холодом.

— Эй, парень, — окликнул меня кто-то. — Смотри не свались. Тут высоко.

Я посмотрел вниз и увидел зияющую пропасть, под которой был старый потрескавшийся асфальт. От страха я потерял равновесие и замахал руками. Ветер дунул в обратную сторону и столкнул меня с парапета на крышу.

— Круто, да!

Я различил фигуру мальчишки. Он сидел в нескольких метрах от накренившейся антенны.

— Хотел бы прыгнуть отсюда?

Я открыл рот, и выпустил огромный мыльный пузырь. Пузырь блеснул в лунном свете и полетел ввысь. «Черт! А красиво!» — подумал я, наблюдая, как пузырь переливается цветами радуги и разбухает, будто кто-то накачивал его через невидимый ниппель.

— Эй! — мальчишка спрыгнул с парапета и направился ко мне. — Если не хочешь прыгать, вали отсюда! Последний раз предупреждаю!

И тут он направился ко мне. Я открыл рот и выпустил еще один пузырь. Мальчишка приближался, и почему-то у меня не оставалось сомнения, что он скинет меня с крыши, вне зависимости хочу я этого или нет. Я не видел его лица, но мне чудилось, что оно совсем не такое радостное, как у старшины Юры, когда тот расписывал наряд.

Но вдруг мальчишка остановился.

— Ты же друг Миши, — прошептал он и наклонился ко мне.

Я дважды услышал, как он вдыхает воздух, а потом, шаркая по старой бетонной крыше, отходит назад.

— Почему ты здесь? — спохватился он. — Почему ты здесь, ведь ты должен быть там!

«Где, там, черт бы вас всех побрал!» — я почувствовал, как вес тела проваливается сквозь перекрытие, словно бетон превратился в зыбкое болото. На секунду меня охватила темнота и головная боль. Я зажал рот, чтобы не выпустить еще один пузырь и приземлился на кровать пустого, аккуратно прибранного кубрика. За такой кубрик дедушка поставил бы четверку. Хотя в похмелье ему могло привидеться что угодно. Дедушка только говорил, что за неубранный кубрик поставит в наряд, а на самом деле ставил в наряд тех, кого просто не любил.

Из-под кровати раздался шорох. Я поджал ноги и прислушался. Стучали часы. Я вспомнил, как под удары часов пукал один из моих одногрупников, и внезапно понял, в чьем кубрике нахожусь. Но кто находился под кроватью? В помещении горел свет, за окном стояла ночь. На дверном окошке висело полотенце.

«Никому не беспокоить».

А надо ли?

Тем временем из-под кровати выполз Коля Розякин. Он подошел к двери, сдвинул полотенце и выглянул наружу.

— Штопанный гандон! — процедил Коля.

Его штаны съехали вниз, и я видел две жирные ягодицы, желтеющие, как спелые дыни под августовским солнцем.