Сара Шепард: Милые обманщицы. Особо опасные

Ханна шмыгнула носом, и на линии возникли помехи. Мисс Марин сказала:

– Я возвращаюсь, но между нами все изменится. Больше никаких поблажек. Никакой самодеятельности. Необходимо установить комендантский час и границы поведения, и мы должны говорить обо всем, что происходит в твоей жизни. Скажем, если кто-то пытается запихнуть тебя в клинику. Или психованная подруга угрожает убить тебя. Идет?

Ком встал у нее в горле.

– Ладно. – Впервые в жизни мама сказала именно то, что Ханна хотела от нее услышать.

Потом все завертелось с бешеной скоростью. Было много споров, попыток торговаться, уговоров и слез – со стороны Кейт и Изабель, – но мама Ханны твердо стояла на своем. Она остается, Ханна остается, а Том, Изабель и Кейт должны уйти. В тот же уик-энд начались активные поиски дома, но Кейт, как и следовало ожидать, корчила из себя примадонну и браковала все предложенные объекты. Поскольку процесс покупки затягивался, они собирались временно переехать в таунхаус в Восточном Холлисе, самом неприглядном местечке с сомнительной репутацией, и продолжать поиски нового жилья.

Краем глаза Ханна уловила проблеск длинных светлых волос. Наоми, Райли и Кейт с важным видом зашли в кафе и устроились за столиком ближе к двери, смерив Ханну насмешливыми взглядами. «Лузер», – одними губами произнесла Наоми. « Стерва», – вторила ей Райли.

Не то чтобы Ханну это волновало. Вот уже больше месяца, как она лишилась королевского статуса, и ее самые страшные опасения не сбылись. К ней не вернулись лишние килограммы. На коже не проросли вулканические прыщи. Зубы не разъехались вкривь и вкось. На самом деле она потеряла пару килограммов, не испытывая потребности заедать переживания от того, что кто-то покусился на ее популярность. Ее кожа сияла, а волосы блестели. Парни из других школ по-прежнему пожирали ее глазами в Rive Gauche , и Саша из бутика Otter все так же придерживала для нее модные шмотки. Как бы глупо это ни звучало, но Ханна все чаще задумывалась о том, что не популярность делает ее по-настоящему красивой, а что-то другое, гораздо более глубокое и существенное. Может быть, она действительно необыкновенная Ханна Марин.

Звонок возвестил об окончании учебного дня, и все потянулись из классов. У Ханны сжалось сердце, когда она заметила высокого черноволосого парня, который шел один в сторону творческих мастерских. Майк.

Она смяла полупустой стаканчик с кофе, встала из-за стола и направилась к двери.

– Что, Психу пора к школьному психологу? – поддразнила Кейт, когда Ханна проходила мимо.

Майк остановился и наблюдал за Ханной. Его черные волосы спутались, на лице блуждала милая неуверенная улыбка. Прежде чем он смог сказать хоть слово, Ханна подошла к нему и поцеловала в губы. Она обвила его шею руками, и Майк ответил ей тем же. Где-то рядом раздались улюлюкающие возгласы.

Ханна и Майк оторвались друг от друга, тяжело дыша. Майк посмотрел ей в глаза.

– Э-э… привет!

– И тебе привет, – прошептала Ханна.

В тот же день, когда Ханна вернулась в Роузвуд из Поконо, она первым делом поехала к дому Монтгомери и умоляла Майка о прощении. К счастью, Майк простил Ханну за то, что она его бросила, хотя и добавил:

– Только тебе придется выполнить мое условие. Думаю, я заслуживаю пару сеансов стриптиза, а?

Она потянулась, чтобы снова поцеловать Майка, когда у него в кармане просигналил мобильник.

– Задержи эту мысль, – сказал он ей, прижимая телефон к уху и даже не здороваясь. – Хорошо, – произнес он пару раз. Когда он нажал отбой, его лицо побледнело.

– Что такое? – спросила Ханна.

Майк заглянул в кафе, выискивая глазами Арию.

– Это отец, – окликнул он сестру. – Мередит рожает.

Ария уговорила подруг поехать с ней в Роузвудский мемориальный госпиталь, и вот теперь они впятером, вместе с Майком, сидели в приемной родильного отделения. Прошел уже целый час томительного ожидания, они пролистали всю подборку журналов Vogue, Glamour, Car & Driver, Good Housekeeping , скачали около ста приложений для айфона. Байрон отдувался в родильном зале, как и положено новоиспеченному папаше. Арии казалось странным видеть отца таким зацикленным на родах. Вероятно, когда на свет появились Ария и Майк, Байрон рухнул в обморок при виде крови и провел вечер под капельницей в палате реанимации, где ему поднимали давление.

Ария уставилась на невзрачную картину с пустынным пейзажем, висевшую на стене, и вздохнула.