Вильям Цветков - Майнеры. Задача византийских генералов

– Никто не скажет, все зависит только от нас. Исходя из доступных сведений, средний, не топовый компьютер в месяц добывает двести – триста долларов, самые мощные игровые станции вполне потянут и пятьсот по нынешнему курсу. Но мы считали электричество, самый большой расход именно на энергию. В школе за него платить не нужно. Итого, пятьсот на двадцать четыре компьютера получается двенадцать тысяч долларов, это триста шестьдесят тысяч рублей по курсу тридцать рублей за доллар. Ко всему прочему, курс биткоина постоянно растет и если не конвертировать всю выручку в доллары, рост может быть многократным даже в течение месяца… Нормально?

У Скокова круги поплыли перед глазами.

– Нормально? Вы спрашиваете меня, нормально ли это? Да это, мать его, охрененно, как восьмое чудо света. Я… я даже не знаю, что сказать… Как это вообще вам в голову пришло? Как до такого можно додуматься? Я понимаю, что вам нужны деньги, но… честно говоря, не могу даже представить это в реальности. Пока не могу…

Ларин полистал журнал, дошел до страницы с исправленными отметками Успенского.

– Я вдруг подумал, что у нас в наличии есть куча компов, которые поставил папаша этого придурка, чтобы его сын закончил школу с золотой медалью, а потом поступил в престижный вуз. И грех – это не использовать. Он думает, что имеет меня, но на самом деле это я его имею. – Глаза Ларина сузились, в них появился незнакомый Скокову жесткий блеск, который он замечал у друзей перед драками.

– Но… в конце концов, кто-то может заметить. Так, ведь?

Ларин поднялся из-за стола, подошел к окну, где встал рядом со Скоковым, нутром ощущая нервную дрожь, какая бывает перед началом очень важного дела. Наверное, примерно тоже самое ощущал византийский полководец Флавий Велизарий в канун сражения с вождем варваров Тотилой, но он, Ларин, должен быть уверен в исходе битвы. Ларин взглянул на Скокова, лицо которого светилось решимостью.

– Это вряд ли, не заметят. Я неделю наблюдаю за показателями счетчиков, они расположены в техническом помещении. Для того чтобы электричество не слишком быстро крутилось, я купил пару ниобиевых магнитов. Вечером поставим, утром снимем. В результате расход по счетчику за ночь будет не слишком отличаться от обычного. Главное, не забывать их снимать, потому что магниты хорошо видны.

– Как можно это не заметить, когда все на виду. – Скоков встал со стула, подошел к стене, чтобы поправить ветку традесканции, которая слетела с деревянной планки, когда голубь задел ее крылом. – Святая голубка! – сказал он. – Я занимался многими не вполне законными вещами, и, в некоторых случая совсем незаконными… Но, чтобы такое…

– У тебя есть сомнения? Говори сразу, возможно, я что-то не учел.

Скоков повернулся и в упор посмотрел на учителя.

– Получается, мы теперь напарники? Я не напрашиваюсь, конечно, если вы…

Ларин показал на дворника, сметающего брошеные окурки в аккуратную кучку, чтобы потом замести ее в жестяной совок с длинной ручкой, заканчивающейся округлой загогулиной.

– Видишь ли… Я хотел сделать все один, но подумал, что не справлюсь. Это ведь не улицу мести. Мне нужно поддерживать днем хотя бы видимость того, что я продолжаю заниматься репетиторством, мне придется продолжать вести уроки, проверять ваши долбанные тетради, ходить с вами на линейки, участвовать в школьных собраниях и все такое, понимаешь меня?

Скоков кивнул. Он и половины не знает, – подумал Ларин.

– И я могу просто не справиться, не потянуть. В результате весь проект накроется. Этого не должно случиться никоим образом.

– Почему? Это так для вас важно?

Ларин вспомнил особняк Виктора, его новенький джип, – это, конечно, не являлось пределом мечтаний, не составляло idea fix, смысл его жизни, да и вряд ли бы его удовлетворило, как человека весьма далекого от мечты о золотом унитазе, но глядя на увеличивающийся котлован рядом с хрущевкой, он думал, что, в конце концов, бездонная дыра поглотит их дом, семью, жизнь и все что было ценного для него в этом мире. Поглотит без сожалений и следа, так исчезают целые здания, деревни, города, проваливаются в прошлое вместе с их жителями, а на их месте сперва появляется рекламный плакат на зеленом заборе, окружающем котлован, а после – в кратчайшие сроки – новая элитная многоэтажка, человеческий муравейник, в котором никто никого не знает и знать не хочет.

Проходит каких-нибудь полгода или год и от старых очертаний района не остается и следа. И если не хватит денег купить квартиру в новом доме, придется переехать куда-нибудь подальше.