Вильям Цветков - Майнеры. Задача византийских генералов

Когда он вытворял очередной фортель, ей порой приходила мысль, – за напускным шутовством, под маской развязного беспечного хулигана скрывается другой Скоков, умный, ранимый, честный, добрый…

«Кто ты?» – спрашивала она мысленно, но в следующую секунду очередная его выходка рассеивала смутные сомнения, оставляя легкое чувство головокружения, подобное тому, что испытывает человек, очнувшись от внезапного наваждения.

Если в следующий раз он пригласит, я пойду хоть на «Ночь живых мертвецов», – думала она.

Когда она увидела на первом этаже школы информационное сообщение о предстоящем футбольном матче между 11-ми «А» и «Б» классами, нарисованное Валериком, сразу же решила, что обязательно пойдет, и не потому, что любила футбол или ей нравился Гелендваген папы Хвороста, а потому что Скоков будет играть на месте левого нападающего.

Той ночью, сидя возле темно-синего Вольво, в багажнике которого лежал скрюченный труп наркомана, пытавшегося отобрать деньги, вырученные за продажу машины, Ларин отправил СМС жене:

«Светочка, поздравляю с рождением дочери, я счастлив и горжусь тобой и у меня нет слов, как мне хочется быть с тобой сейчас и целовать маленькие ножки. Твой Д. Л.»

Совершенно вымотанная длительными родами, которые, слава богу, закончились хорошо, Света прочитала его сообщение только в семь утра, когда медсестра тронула ее за плечо:

– Пора кормить, дорогуша, – и протянула плотно запеленатый сверток.

Она взглянула в сморщенное личико дочки, – как же дочь похожа на Ларина, особенно когда тот сердится, – подумала она, освобождая грудь.

Потом вспомнила про СМС, взяла телефон, лежащий на прикроватном столике, и вновь его прочитала. Дочка припала к груди, ее мерное причмокивание наполнило Свету нежностью.

Она снова и снова перечитывала послание мужа, пока ее взгляд, не видящий ничего, кроме букв, не наткнулся на время отправки сообщения: 2:31 после полуночи. Родила она в 22:46. СМС мужу отправила уже из палаты, – в 23:17.

Снова посмотрела на экран телефона. Все верно, ошибка исключена. Дима ответил только через три часа, после того как узнал, что у него родилась дочка. Через три часа! Но написать несколько чертовых символов, – это же не телеграмму дать как в прежние времена, – ехать на почтамт не требуется!

Где он все это время находился?!

Закончив кормить дочку, она принялась ее баюкать, скорее автоматически, ребенок не кричал, – она хотела успокоить себя, а нее.

Репетиторство? Да, возможно, но не в два часа ночи. Дежурство? Могло быть, конечно, только он уволился, они разговаривали долго на эту тему и решили, что будет лучше для всех, если он оставит работу на складе бытовой химии (и, возможно, наркотиков), за которым следят бандиты.

Уснул? Остается только эта версия. Но как он мог уснуть в такой день? Это не похоже на Ларина, он должен стоять под окнами палаты с цветами и шампанским, но сколько она не выглядывала, видела один и тот же высокий решетчатый забор с незнакомыми лицами, помятыми нетрезвой глуповатой восторженностью.

Он не обещал, что придет, – сказала она себе. Но разве ЭТО нужно обещать?

Марго прислала пышное видеопоздравление, сестра радовалась совершенно искренне, в ее глазах стояли слезы, а когда начала перечислять, что они с Виктором купили для малышки и вовсе разрыдалась:

– Света, я так счастлива за тебя, ты себе представить не можешь, – камера показала комнату, заставленную розовыми коробками, пакетами, подарочными наборами, цветами, конфетами, – у Светы возникло ощущение, что сестра покупала это для себя, – но дарила совершенно без зависти, с той нерастраченной материнской любовью и чувством, которое переполняло ее участие в радостных событиях.

– Напиши, когда родишь, боже я так волнуюсь, – говорила она на камеру, вытирая слезы, – мы тебя встретим, ни о чем не волнуйся, все будет сделано по высшему разряду.

На заднем плане поддакивал Виктор, он тоже улыбался, хотя и не так восторженно, и уж точно, не утирал слезы. Но в чем его упрекать? Он спонсировал сумасшедшие выдумки Марго, старался угодить ей, иной раз и вовсе бездумно потакал – но не от глупости или желания купить ее любовь, ему хотелось сделать ей приятное.

И в самом деле, Марго так увлеклась приготовлениями к рождению дочери сестры, что депрессия отошла на второй план и у нее случилась почти полностью трезвая неделя.

«Нужен ребенок, нужен ребенок, нужен ребенок», – твердил про себя Виктор, но откуда могло взяться чудо? – анализы были неумолимы: он никогда не сможет иметь детей. Он не хотел ей признаться, не мог, потому что эта длительная ложь, в конце концов, стала скелетом в шкафу, который никогда не открывают даже для себя, узнай она правду, ее психика могла не выдержать. Он боялся, что она сойдет с ума или что-то в этом роде.