Анатолий Кучерена - Хайп

Пол тоже не вспоминал о нем, но не забывал о Джессике. Стоило только в голове возникнуть этому имени, как перед глазами сразу возникало шоколадное лицо, черные кудри, точеные скулы, высокая грудь.

Джессика взяла всем — статью, походкой от бедра, бархатистым голосом, умопомрачительной сексуальностью и уверенностью в себе. Она была на три года старше Пола и на триста лет опытнее. Заполучить «владельца заводов, газет, пароходов», миллиардера Андрея Аркадьевича Мальцева в постель для Джессики было делом чести и престижа. Но стать просто любовницей отца этой мулатке-шоколадке оказалось мало. Она решила побороться за право стать Джессикой Мальцевой и сделала все, чтобы добиться своего.

В тот день и час, когда звучал марш Мендельсона и молодые шли под венец в Венеции — таково было желание креативной невесты, — мать Пола, бывшая госпожа Мальцева, в далекой Москве приняла смертельную дозу снотворного.

Пола тогда в России тоже не было. На свадьбу отца он ехать отказался, сделал это очень грубо, торчал в Южной Америке, колесил по кривым дорогам Эквадора в компании Мишеля, Жеки и каких-то девиц, имена которых уже не помнил.

Семеныч позвонил ему прямо в машину, коротко сообщил о случившемся. Пол бросил все и всех, рванулся через полмира, чтобы успеть на похороны, но атлантический циклон и забастовка авиадиспетчеров в Испании не дали ему этого сделать.

Пол коротал время в тунисском аэропорту Хаммамет, куда его занесла нелегкая, осознал, что не успел, напился в баре, позвонил отцу и высказал ему все, что думал о нем, о шоколадной Джессике, об их взаимоотношениях и вообще об этом гребаном мире. Он закончил орать и пинать стулья, разбил телефон о стальную колонну и с улыбкой сдался тунисским полицейским. В Москву Пол прилетел через две недели, честно отсидев десять дней за дебош в не самой комфортабельной и чистой арабской тюрьме.

Никаких контактов с отцом и его окружением все эти годы Пол не имел и иметь не собирался. И вот вдруг СМС от Семеныча.

Пол чуть помедлил, взял бутылку виски, опустошенную на две трети, сделал приличный глоток из горлышка и провел пальцем по экрану смартфона, открывая сообщение.

Текст он перечитал три раза и все равно ничего не понял. Буквы прыгали перед глазами, то собирались в слова, то разбегались, словно муравьи:

«Вас беспокоит следователь по особо важным делам Звягин Игорь Ростиславович. Я звонил вам несколько раз, но вы не отвечали. Судя по всему, с вашим отцом и его семьей случилось несчастье. Очень прошу вас немедленно выйти на связь. Мой телефон…» — Дальше следовали цифры.

Мысли роились в голове Пола, как ночная мошка у лампы. Он никак не мог сообразить, что происходит и что делать.

Пальцы Пола автоматически вывели на экран перечень входящих звонков. Да, действительно кто-то раз десять звонил ему с неизвестного номера, неоднократно вызывал его и Мишель.

Пол всегда отключал вызовы на ночь. Семеныч был в «белом списке» с детства, и только поэтому сообщение от него добралось до Пола.

Солнце перевалило за край горизонта, и первые лучи брызнули в глаза Полу. Он заморгал, отвернулся.

«Судя по всему, с вашим отцом и его семьей случилось несчастье».

Пол несколько раз повторил про себя эту фразу. Он ощущал сложную гамму эмоций, от злорадства до опустошения.

Почему-то вдруг ему стало неловко оттого, что он голый. Пол натянул трусы, джинсы и футболку, но не почувствовал себя лучше. Он сел на кровать, продолжал отхлебывать из бутылки, но уже не чувствовал вкуса. Пол вертел в руках смартфон и размышлял, позвонить этому Звягину Игорю Ростиславовичу или нет?

Или набрать Семеныча? Кстати, почему этот особо важный следак послал СМС с его телефона, а не со своего? Зачем в четыре часа утра звонил Мишель, да еще несколько раз подряд? Он-то точно знает, что телефон у Пола в это время отключен…

— Мишель! — вслух сказал Пол. — Точно.

Он нашел в списке контактов имя, ткнул в него пальцем и приложил смартфон к уху.

С Мишелем, Мишкой Карабчевским, Пол был знаком с третьего класса. Они оба одновременно пришли в шахматный класс престижной гимназии с углубленным изучением испанского языка, расположенной на юго-западе Москвы, и как-то сразу, с ходу подружились.

Маленький, пухлый, весь какой-то кругленький Мишель, в очках, с вечно торчащими волосами, и высокий, гибкий, спортивный Пол были полными противоположностями друг другу. По закону единства этих самых противоположностей они не могли не притянуться.