Франк Тилье - Последняя рукопись

Лин бросила книгу на пассажирское сиденье, рядом с пачкой памятных фотографий, и поехала в больницу. Передавая снимки медсестре, она объяснила, что они предназначены для упражнений с логопедом на восстановление памяти, и вошла в палату Жюлиана. Он завтракал. Не оставив ему никакого выбора, Лин отодвинула столик с подносом, прилегла рядом с мужем на больничную кровать и крепко обняла его:

– Я так нуждаюсь в тебе…

Лин умолкла, она могла бы часами лежать здесь подле него. Она поцеловала мужа. В этом пылком поцелуе проявилось ее страстное желание сообщить ему, что они, вероятно, держат взаперти негодяя, бывшего сыщика, который мог бы рассказать, где их дочь, что после стольких нескончаемых лет она, возможно, жива. Но существует столько же шансов, что они ошибались от начала и до конца, что они зря понадеялись. Надежда легко может вскружить голову.

Жюлиан ничего не сказал, он прижал ее к себе, и она почувствовала его эрекцию. Не дожидаясь, чтобы их тела воспламенились, Лин вскочила:

– Нельзя. Не теперь. И не здесь.

– А мне все-таки очень хотелось бы. – Жюлиан прикрыл глаза и демонстративно принялся шумно дышать. – Твой запах… Я узнаю его. – Он приподнялся на кровати и сел возле нее. – Вчера я скучал по тебе. Мы не виделись целый день. Отец сказал, что у тебя какие-то неприятности с издательством?

– Да, но ничего серьезного.

Он взял ее за руку:

– Врачи говорят, что скоро отпустят меня. Завтра уж точно. По их мнению, домашняя обстановка ускорит выздоровление. Но при одном условии: чтобы я ежедневно приходил в отделение реабилитации к логопеду и чтобы кто-то первое время заботился обо мне дома. Ты ведь не уедешь?

– Конечно не уеду. После того, что произошло, у нас с тобой как-то все разладилось, но… мы начнем сначала, хорошо? Будто… новую жизнь. Завтра вечером Рождество… – Она сжала его ладонь. – Несмотря на все, что случилось, я хочу, чтобы это было прекрасное Рождество. Мы всегда так любили этот праздник. Твой отец тоже придет.

– Отлично. Вчерашний день я провел с ним, и… В общем, похоже, он тяжело переживает смерть моей матери. Я вижу, что у него появились черные мысли, ему не удается прийти в себя, да и моя потеря памяти не улучшает его состояния. Мне за него страшно.

– Именно поэтому мы не можем оставить его одного в рождественский вечер.

– Почему моя мать покончила с собой, Лин? Отец почти ничего не объяснил. Странно, стоит мне об этом заговорить, он замыкается, будто за этим кроется какая-то тайна.

– Я никогда хорошо не знала твою мать. Жак всегда держал ее подальше от меня, от тебя, как будто существовала… да, именно тайна, как ты говоришь. Было между ними что-то непостижимое, и я постоянно спрашивала себя, почему же они не расстались, ведь… со стороны твоего отца явно недоставало любви. Он всегда приезжал к нам один. Всякий раз, когда мы навещали их, твоя мать, напичканная лекарствами, не вставала с постели… Очень трудно объяснить тебе все это здесь в нескольких словах.

– Однако придется. Я хочу узнать о нашем прошлом. И давай поговорим обо всем остальном тоже, ладно? Я имею в виду… О Саре, об этих четырех годах… Я не хочу ждать, когда память сама вернет мне мои воспоминания, надо, чтобы ты мне все рассказала.

– Знаешь, Жюлиан, то, что сделал Джинсон, очень жестоко. Это… он чудовище, и…

– Понятно, но я хочу разделить с тобой все, даже если мне будет больно. Знать все. Абсолютно все, ты меня понимаешь?

После недолгого колебания Лин вынула из сумки тяжелый ключ от форта и вложила его мужу в ладонь. Металл был таким холодным, что его передернуло.

– Взгляни на него, поверти в руках. Он пахнет морем и солью и имеет для тебя особое значение. Это важно, очень важно. Попытайся вспомнить.

Жюлиан взвесил ключ на ладони, понюхал его. Прикрыл глаза. Лин внимательно наблюдала за каждой морщинкой, проявлявшейся на его лице.

– Скажи мне, что помнишь. Что… понимаешь, о чем речь.

– Похоже на ключ от усадьбы или от замка.

– От форта… Это ключ от форта.

Он покачал головой:

– Прости… Ты мне объяснишь?

– Не могу. Пока не могу.

Жюлиан посмотрел куда-то через плечо Лин.

– У меня такое ощущение, что все время, пока я в больнице, нам не будет покоя.

Лин обернулась и с удивлением обнаружила на пороге палаты Колена. Он сделал вид, что стучит в дверь.

– Я вам не помешаю?

Лин поспешно выхватила ключ у Жюлиана из рук, сунула его в карман и в замешательстве встала. Колен проследил за ее движением, но не успел увидеть, что у нее в руке.