Эллен Грин - Лабиринты веры

«Вы ее мать?» – спросила соседка.

«Естественно. Кстати, меня зовут Джоан», – солгала она. Любезная улыбка оставалась на лице как приклеенная, но внутри у нее все дрожало.

Ава помотала головой.

«Нет. Она не мама». Последнее слово она произнесла с явным итальянским акцентом.

«Тогда почему ребенок говорит такие вещи?»

У Клэр задрожали руки.

«Я же сказала, насмотрелась всякого по телевизору. Нам нужно идти». Она повернулась и решительно пошла к крыльцу.

«Подождите, вы сказали, что вас зовут Джоан. А как фамилия?» – спросила соседка, но Клэр захлопнула за собой дверь.

Из квартиры они с Авой эвакуировались в два ночи. Побросав вещи в коробки, сели в машину и навсегда покинули Калифорнию.

Семья есть семья. Поэтому Мари всегда была рядом. И в сильный снегопад в Северной Дакоте, и под проливным дождем в Эдмонсе, штат Вашингтон, и в раскаленном, удушающе влажном воздухе Форт-Майерс она помогала складывать скудные пожитки в картонные коробки и грузить их в багажник старенького универсала «Вольво». Ее среди ночи вытаскивали из конвента, требуя срочного участия в семейных делах, и она постоянно подвергала испытаниям свою изобретательность, придумывая поводы для отлучек. Все время отслеживала Клэр, находила ее в «Бэйсайд инн», когда та исчезала. Мари была ее помощницей, наперсницей, а то и банкиром, когда кончались деньги. Страшно подумать, через что ей пришлось пройти…

Она не представляла, куда ей двигаться дальше. Но и думать об этом долго не собиралась. Она знала наверняка, что с конвентом покончено. И что в дом сестры ей ходу нет. Она была готова к тому, чтобы заново открыть себя и двигаться дальше.

Мари допила «Мартини» и постучала по стакану, давая знак бармену повторить. Это была третья порция. У нее уже начала кружиться голова. Бармен подошел, забрал стакан и быстро вернулся с новым. Кто-то сел рядом на высокий табурет. Она почувствовала его присутствие еще до того, как посмотрела на него. Он был молодым, немного за тридцать. С русыми волосами. На нем была черная толстовка с красным капюшоном и красные кроссовки. Он дважды бросал на нее быстрые взгляды, и Мари успела разглядеть, что у него серые с голубыми крапинками глаза. На третий раз он задержал на ней взгляд и улыбнулся.

Рассел остановился перед домом и выключил двигатель. Как же ему все это противно! Ведь это же полнейший абсурд – снова рисковать своей карьерой и вламываться в чужой дом, чтобы найти орудие убийства в преступлении двадцатилетней давности… Почему он так много ставит на карту ради этой женщины? Доводы, словно хомячки, постоянно крутились у него в голове, но безрезультатно. Ответ ускользал от него.

И Ава ускользала. В первый раз, когда он увидел ее – то было несколько месяцев назад в здании суда, – тоненькую, во всем черном, идущую по коридорам, в нем проснулось любопытство. Отстраненное любопытство – дух учреждения, малочисленный и узкий круг общения требовали, чтобы новички, в частности женщины, были исследованы, допрошены, оценены, а потом классифицированы. Он подкатил к ней в закусочной, когда она брала себе кофе, черный, без сахара, и завел ничего не значащий разговор.

«Ты здесь новенькая? – Совсем не оригинально. – Я Рассел. Работаю в прокуратуре».

Она повернулась к нему и улыбнулась. Оглядела его, и ее глаза залучились.

«А, адвокат? Вот здорово». У нее был американский и в то же время неамериканский говор. Она взяла свой кофе и пошла к столику, словно позабыв о существовании Рассела.

Тот пошел за ней только потому, что она проигнорировала его. Обычно женщины, работавшие в суде, держались дружелюбно, были уступчивы, склонны к флирту или хотя бы терпимы. Это помогало приятно проводить время. Он сел и увидел, как в ее лице промелькнуло и быстро исчезло раздражение.

«Я не адвокат. Я следователь, – сказал он. – При прокуратуре».

Уголки ее губ слегка приподнялись.

«Не очень-то хороший, иначе знал бы, что я хочу побыть одна. – Затем она засмеялась, как будто это было шуткой, и протянула руку. – Ава. И у меня всего несколько минут – надо возвращаться в суд, я переводчик. – Встала и собрала свои вещи. – До свидания, следователь Рассел».

С этого все и началось. Разговоры при встречах в коридоре, за обедом где-нибудь в городе. Общение с ней было энергичным и острым; это и привлекало его. Ава была веселой и независимой. Интересной, но незаинтересованной. Рассел ловил себя на том, что постоянно ищет ее, и приходил в восторг, когда случайно встречал. Он не предполагал, что из этого может что-то получиться. Их отношения были невинными до того дня, когда он встретился с ней в кафе.