Кортни Коул - Ноктэ

И с этими простыми словами все мои проблемы улетучиваются — долой с моих плеч, прочь из груди. Я даже не закатываю глаза на отсылку к кетчупу.

Деэр любит Каллу.

Это невозможно. Но это правда.

Я чувствую лёгкость в сердце и в ногах, когда мы идём обратно к двери, и только когда мы выходим на свет, я замечаю кое-что, что трепещет у перил крыльца.

Красный билет.

Я наклоняюсь и с любопытством хватаю его.

«Quid Quo Pro».

— Это любимая группа Финна, — говорю я Деэру. — Он был на их концерте в ночь смерти мамы.

Я оборачиваюсь и гляжу на него, по мне волной проносится замешательство. Замешательство, а затем понимание.

— И всё-таки он был здесь.

Деэр тянет меня за локоть к ступенькам.

— Ну, сейчас-то его здесь нет.

С этим не поспоришь.

Я засовываю билет в карман, и мы направляемся домой.

Холодный дождь хлещет по мне на берегу океана, и ветер дует в лицо.

ИгнорируйИгнорируй.

Так я и делаю. А ещё стараюсь игнорировать голоса. Такова история моей жизни.

Они разбудили меня от короткого сна, и я понял, что должен сделать.

ВремяПочтиПришлоПочтиПораПочтиПочтиПочти.

Да, вынужден согласиться. Время почти пришло.

Я так долго скрывал эту тайну, что она съедает меня живьём, скребётся, стремясь выбраться наружу, и у меня почти не осталось сил сдерживать её.

Крепко сжимаю в руке медальон cвятого Михаила и решительно захожу в воду.

СделайЭтоСделайЭтоСделайЭтоСделайЭтоСделайЭто.

Сделать это.

Я ныряю под воду и плыву вниз. Моя цель на глубине около шести метров, и вода становится мутной, прежде чем я замечаю выцветшую красную краску автомобиля. Я подплываю к нему, кислород уже начинает заканчиваться, и просовываю голову через открытую пассажирскую дверь.

Протянув руку, я вешаю кулон на зеркало заднего вида. Он закручивается в воде, изгибаясь и вращаясь во мгле.

Лицо святого Михаила, кажется, насмехается надо мной.

Защищает меня? Не думаю.

Мои лёгкие начинают гореть и раздуваться, я отталкиваюсь от машины и выныриваю на поверхность. Откашливаюсь, солнце светит в лицо, будто я никуда и не плавал.

Дышать.

Я дышу. Делаю глубокие судорожные вдохи и выхожу из воды на влажный песок пляжа. Оглядываюсь на покрытую зыбью поверхность.

Никто и никогда не узнает, что покоится под водой.

Никто этого не видит.

Но я-то знаю.

Знаю.

Знаю.

Знаю.

А Калла — нет.

Когда мы возвращаемся домой, Финн уже в постели. Около минуты я стою в дверях и наблюдаю за ним, как он беспокойно ворочается во сне и постанывает, а по его щеке размазана грязь.

Чем он занимался?

С волнением я вдруг понимаю, как это выяснить.

Я сворачиваюсь калачиком в своей комнате и просматриваю страницы его дневника. По неведомой причине я не могу заставиться себя прочесть много за один раз. Слова давят на меня, душат, ведь это такое вопиющее доказательство того, во что превратился разум Финна.

Почерк становится неровным, так же, как и его мыслительные процессы, закручиваясь спиралью. Неразборчивые нацарапанные слова тянутся вдоль страниц и больше не имеют никакого смысла.

Защити её Защити меня святой Михаил. Защити нас её меня меня меня.

Serva me, serva bo te. Спаси меня, спаси её и меня.

Калла калла калла.

Это убивает меня. Убивает меня убивает убивает убивает меняменяменяменяменя.

Избавь меня от страданий.

Сделай это сделай это сделай это.

Я с трудом сглатываю, сдерживая беспомощные слёзы, и пролистываю вперёд несколько страниц бессмыслицы. Но потом я вижу одну фразу. Фразу, от которой мои слёзы высыхают, а дыхание застывает на губах.

Тайны. Они есть у всех.

Я практически слышу эти слова из уст Деэра. Но почему он сказал это Финну?

Если бы на часах было не так поздно, я бы ворвалась к нему домой прямо сейчас и спросила. Но мне остаётся только ждать.

Я засыпаю с этой мыслью, затем принимаю душ и снова думаю об этом. Однако до сих пор не могу успокоиться. Поскольку здесь что-то не так.

Как только наступает подходящий час для визитов, я направляюсь к коттеджу Деэра. Когда он открывает дверь, на нём нет рубашки, и мне требуются огромные усилия, чтобы игнорировать это.

— Ты разговаривал с Финном в последнее время? — спрашиваю я без приветствия, не сводя с него глаз и не опуская их ниже его подбородка.

Он странно на меня смотрит.