Кортни Коул - Ноктэ

— Я думаю, они нас видят.

— То есть ты, безусловно, считаешь, что рай существует? — с сомнением спрашиваю я. — Как ты можешь быть в этом уверен?

— Я и не уверен, — отвечает он. — Но я в это верю. И мама верила.

Это привлекает моё внимание, и я пристально смотрю на него.

— Откуда ты знаешь?

Он не обращает внимания на мой встревоженный тон.

— Потому что как-то раз она сама мне рассказала. Мама любила книги из серии «Куриный бульон для души», помнишь?

Конечно же, я помню.

— В прошлом году она купила мне «Куриный бульон для души подростка» [14] «Куриный бульон для души подростка» (англ. Chicken Soup for the Teenage Soul) — книга, в которую входят 15 коротких историй на разные темы — о жизненных трудностях, про учёбу, первую любовь и т. д. — из жизни подростков в США. и положила её в мой рождественский чулок.

А я хотела подарочную карту iTunes.

Финн улыбается, не открывая глаз.

— Ну, она положила «Куриный бульон для скорбящей души» в фойе зала ожидания. Я прочёл её однажды, когда мне было скучно, и она застукала меня за этим.

Я хихикаю, поскольку могу только вообразить, какой счастливой она, вероятно, была… думая, что наконец повлияла на литературный вкус Финна. Она обожала эти чёртовы книги.

— Одна из историй была о загробной жизни. Что-то такое. Она была её любимой.

Финн замолкает, и я жду.

И жду.

— И? — подсказываю я. Он открывает один глаз.

— И? О, ты хочешь услышать историю?

Я закатываю глаза.

— Естественно.

— Отлично. — Финну явно это скучно, но он уступает мне. — Давным-давно жила-была колония водяных жуков. Они были замкнутой колонией, семьёй. Куда шёл один, туда же отправлялись и остальные. Но время от времени кто-то один отбивался от толпы, заползал на кувшинку водяной лилии и никогда больше не возвращался. Это была великая тайна для семейства водяных жуков. Они не могли понять, что случалось с членами их семьи или почему те исчезали. Они часто говорили об этом и беспокоились, но никак не могли разгадать эту загадку.

Финн открывает глаза и смотрит на воду, мимо меня, мимо волн в самую глубь горизонта. Он устремляет взгляд вдаль, в сторону красного маяка, пеликанов, ныряющих за своим ужином вокруг него, и волн, разбивающихся о скалы.

— Ну так вот, однажды очередной водяной жук взобрался на лилию, привлечённый туда неведомыми силами внутри него, силами, которые он не понимал и не мог контролировать. И, сидя там, на солнце, он превратился в прекрасную стрекозу. Сбросил свою кожу водяного жука и расправил радужные крылья, которые поблёскивали в лучах солнечного света. Крылья настолько большие и сильные, что он мог летать в воздухе, делая петли в небе.

— Новоиспечённая стрекоза была в восторге от своего нового тела и думала про себя: «Мне нужно вернуться и рассказать остальным. Они должны узнать о том, что происходит, и перестать бояться этого». Поэтому она полетела вниз и спикировала в воздухе прямо к воде. Но, к сожалению, не могла опуститься ниже поверхности воды, туда, где плавали водяные жуки. В своём новом обличии стрекоза больше не могла общаться со своей семьёй. Однако она оставалась спокойной, поскольку знала, что однажды вся её семья тоже преобразится и они снова будут вместе.

Финн замолкает и смотрит на меня.

— То же и с раем. Люди умирают, отправляются в другое место, лучшее место, но больше не могут с нами общаться, поскольку пребывают в другой форме. Но это не значит, что такого не бывает. И что однажды мы сами не узнаем об этом.

Моё горло сжимается, и я откашливаюсь.

— И мама в это верила?

Финн кивает.

— Да. Это она мне рассказала.

Прекрасная история, которая навевает желание плакать, а ещё она заставляет меня совсем чуть-чуть обижаться на Финна за то, что он разделил этот момент с мамой, а я — нет. Но я отталкиваю эти иррациональные мысли. Достаточно и того, что теперь я знаю.

Некоторое время мы плывём в тишине, и я вожу пальцами по воде.

Проходит, по меньшей мере, час, прежде чем Финн снова заговаривает:

— Нам нужно сходить на кладбище, ты же знаешь.

Я киваю.

— Хорошо.

Он приподнимает бровь.

— Хорошо?

Я снова киваю.

— Ага. В ближайшее время.

Финн улыбается, настоящей улыбкой, и мы плаваем ещё час без какой-либо цели, прежде чем он наконец направляет штурвал в сторону первой ловушки для крабов. Когда мы приближаемся, я перегибаюсь через борт и затаскиваю котелок, втягивая мокрую цепь в лодку. Ловушка для крабов пуста. Но не следующая, так же, как и последующая. В конечном итоге мы поймали пять крабов — хороший улов за день.