Кортни Коул - Ноктэ

А так ли это?

— Да ты дрожишь, — просто говорит он. И с этими словами растирает мои руки, и, не знаю каким образом, я оказываюсь в его объятиях. И это ощущается таким правильным, нормальным и настолько чертовски прекрасным, словно я очутилась в одном из своих снов.

На секунду он замирает, а затем позволяет мне стоять так, прижавшись лбом к его рубашке, в то время как он поглаживает мою спину. Его аромат такой успокаивающий… такой древесный, мужской и совершенный. Он пахнет точно так, как я и мечтала. Я вдыхаю аромат, а затем всхлипываю и только тогда понимаю, что плачу.

Я сегодня совершенно разбита.

Должно быть, он считает меня сумасшедшей.

— Мне так жаль, — наконец извиняюсь я, отходя от него. — Не знаю, что со мной такое.

— Тебе многое пришлось пережить, — понимающе говорит он. — Это любого выбило бы из колеи.

А у любого тоже был бы приступ панической атаки посреди дороги, плакал бы он в объятиях красивого парня, с которым только познакомился?

Я смотрю на него.

— Ты, должно быть, думаешь, что я чокнутая.

Он мрачно качает головой.

— Нет.

— Потому что это не так, — настаиваю я.

Его рот подрагивает.

— Конечно нет.

Теперь уже я посмеиваюсь над нелепостью этой ситуации.

Я смотрю на него, и почему-то он кажется настолько не к месту здесь, среди природы, с его стройным, точёным телом и чёрными глазами.

— Ты видел котёнка? — меняю я тему.

Он отрицательно качает головой.

— Я видел только пыль от твоих шин на обочине.

Теперь я обеспокоена, потому что не хочу быть ещё и убийцей кошек вдобавок ко всему прочему. Деэр замечает выражение моего лица и спешит меня обнадёжить, вероятно, потому, что не хочет, чтобы я снова на нём плакала.

— Пойду поищу его, — быстро говорит он мне. — Почему бы тебе не поехать домой, чтобы не стоять на обочине?

Я колеблюсь.

— Мне следует подождать тебя. Ты же делаешь это ради меня, в конце концов.

Он улыбается широкой, яркой улыбкой.

— Ты можешь отплатить мне в другой раз. А сейчас тебе следует убраться с дороги.

— А как же продукты? — шепчу я, уже направляясь обратно к машине.

— Мы купим их позже.

Мы.

Немного потрясённая, я завожу машину, разворачиваюсь в три приёма и направляюсь обратно к дому. Я всё ещё испытываю растерянность, когда пересекаю двор и опускаюсь в кресло в ожидании Деэра.

Двадцать минут спустя на подъездную дорожку возвращается мотоцикл Деэра.

Он с пустыми руками.

— Я не смог ничего найти, — кричит он, слезая с мотоцикла и лениво приближаясь ко мне. — Мне кажется, ты видела енота или другое животное.

Я медлю, пытаясь представить животное, которое видела.

— Он казался слишком маленьким для енота, — возражаю я.

— Может, это был детёныш, — предполагает он.

Или, может, я просто спятила, и там вообще никого не было . Но, конечно же, я этого не говорю.

— Спасибо, что поискал, — наконец произношу я, опуская взгляд к его ногам. Его ботинки покрыты росой и крошечными обрывками листьев. Он действительно забрался на гору, чтобы посмотреть.

— Хочешь прямо сейчас съездить за продуктами?

Я неохотно киваю, почему-то страшась идеи снова съезжать вниз с горы.

Деэр смотрит на меня.

— Хочешь, я тебя подвезу?

Я резко вскидываю голову.

— Хочешь поехать со мной?

Он улыбается.

— Мне нужен шампунь. Буду рад подвезти, если хочешь.

— А разве ты не хотел почитать или что-то ещё?

Он закатывает глаза.

— Я читаю по ночам, когда пытаюсь заснуть. В данный момент я совершенно свободен. По правде говоря, сегодня вечером я тоже буду свободен.

От одной только мысли о Деэре, лежащем в своей постели, растянувшись во весь рост, обнажённом, с мерцающими в лунном свете мышцами, к моим щекам приливает жар. Я резко перевожу взгляд на Деэра, сосредотачиваясь на реальности, а не на Деэре и его постели.

Он ухмыляется. Брось мне вызов.

— Возможно, нам следует сосредоточиться на настоящем , — беспечно предлагает он, словно зная, что только что разделся в моём воображении. Я внутренне вспыхиваю, а затем киваю.

— Да. Пожалуй, мне лучше купить кое-какие продукты.

Я бросаю ему ключи, и мы едем вниз с горы.

Мы.

Деэр и я.

Это волнующая мысль, которая на мгновение отвлекает меня от грусти.

Что само по себе чудо.

ТыЖалкоеЖалкоеЖалкоеОправдание , шипят голоса, и я стискиваю зубы и обвожу слова, рисуя лица, а потом перечёркиваю их каждый раз, когда голос что-то говорит. Вскоре страница заполнена каракулями.