Лили Сен-Жермен - Пугливая

Вернувшись на кухню, я вижу, что стол уже накрыт. Ужин аккуратно разложен по тарелкам и стоит напротив наших мест, где мы обычно сидим. Я во главе стола, а Кэсси рядом со мной, с краю, прислонившись спиной к стене.

— Черт, — взяв со стола свою Колу, говорю я. — Я думал, что заказал Спрайт. Может, поменяемся?

Кэсси придвигает к себе свой Спрайт.

— Мне нельзя кофеин.

— А, — задумчиво произношу я.

Вполне логичное объяснение.

«У тебя паранойя , — твердит у меня в голове тихий голос. — Ты переживаешь из-за ребенка».

Внезапно потеряв аппетит, я нехотя принимаюсь за еду. Когда Кэсси уходит в туалет, я выбрасываю половину своей еды и прикрываю ее другим мусором. Затем, быстро вылив в раковину свою Колу, ставлю на стол пустой стакан. Только я сажусь на место, как на кухню возвращается Кэсси. Она резко останавливается и вглядывается мне в лицо.

— С тобой всё в порядке? — спрашивает она. — Ты выглядишь так, будто что-то случилось.

Я качаю головой.

— Думаю, я, наконец, осознал, что у нас будет ребенок.

Ее лицо тут же мрачнеет.

— Нет, нет, нет, не в этом смысле! — спохватываюсь я, в знак протеста вскинув вверх руку. — Я имею в виду бассейн для родов, дату стимулирования схваток и гребаный водонагреватель. Да я даже не смогу надуть эту чертову штуковину.

— А, — заметно расслабившись, говорит она. — Не беспокойся. Для этого есть воздушный насос. У нас будет несколько часов, чтобы его наполнить. Если мы не успеем, ты сможешь нагреть воду с помощью печи.

— Хорошо, — говорю я, улыбаясь и изо всех сил стараясь сделать вид, что все нормально. — Я просто хочу, чтобы все было идеально. Я знаю, как сильно ты хочешь родить этого ребенка дома.

Улыбнувшись, Кэсси проскальзывает ко мне на колени. Она такая большая, что ее вздувшийся живот громоздится между нами, словно вот-вот лопнет.

— Пошли в кровать, — положив руки мне на грудь, произносит она. — Компенсируем тот факт, что целый месяц после рождения ребенка не сможем этим заниматься.

— Пошли, — соглашаюсь я.

Мы идём в постель. Мы этим занимаемся. Но в отличие от сегодняшнего утра, когда мы смеялись, а я пытался не подавиться полным ртом бекона, этим вечером я переворачиваю Кэсси на четвереньки и стараюсь сделать это как можно быстрее. Я уже почти на пределе, когда вдруг вспоминаю, что именно в такой позе я видел её около года назад в окне вместе с Дэймоном, в ночь после похорон ее матери. Уже не в силах остановиться, я кончаю в Кэсси, но от невозможности отделаться от этого навязчивого образа, чувствую себя при этом просто ужасно.

Обычно я отрубаюсь, как только моя голова касается подушки. Но сегодня сна ни в одном глазу. Я притворяюсь спящим, осознавая, что лежащая рядом со мной Кэсси по-прежнему бодрствует, комнату озаряет свечение от экрана ее телефона. Я размеренно дышу, выжидаю, и где-то минут через сорок Кэсси начинает меня трясти.

— Лео, — шепчет она. — Ты спишь?

Я продолжаю «спать». Она еще раз пытается меня разбудить, и я начинаю сомневаться. Что, если у нее схватки? Что если ей что-то нужно?

Не успеваю я опомниться, как она поднимается и встает с кровати. Скорее всего, ничего серьезного. С этим животом ей никак не удается удобно устроиться, не говоря уже о том, чтобы спать с вечно толкающимся внутри ребенком. Я внимательно прислушиваюсь к звуку ее удаляющихся на кухню шагов. Ей всё время хочется есть. Это ничего не значит.

Услышав, как Кэсси вновь поднимается по лестнице, я снова закрываю глаза в ожидании, что она сейчас ляжет в постель, но ее шаги шаркают мимо нашей спальни.

И стихают на чердаке.

Хм.

Десять или пятнадцать минут мне больше ничего не слышно. Какое-то время я тщетно пытаюсь уловить хоть что-нибудь, но в доме царит мертвая тишина.

Через несколько минут Кэсси возвращается и проскальзывает в постель. Ничего необычного. Наверное, она что-то там искала. На чердаке хранятся все ее медицинские документы и старая детская одежда. Наверное, она ходила туда за чем-нибудь. У меня паранойя.

— Лео? — снова трясет меня Кэсси.

Я знаю, что должен ей ответить, но что-то подсказывает мне не двигаться. Она ложится рядом. Кровать начинает поскрипывать. Боже мой, она и впрямь делает то, что о чем я думаю? Она. Она себя трогает. У меня тут же напрягается член, и, чтобы он не вминался в матрас, мне приходится перевернуться на бок.

Кэсси замирает.

— Лео?

На этот раз я издаю стон. Спустя мгновение ее руки стягивают с меня боксеры, и не успеваю я открыть глаза, как на меня взбирается моя глубоко беременная подруга. Мы не произносим ни слова. Она вводит в себя мой член, берет меня за руку и кладет мои пальцы на свой клитор. Не проходит и пары секунд, как она кончает от моих прикосновений.