Зои Стейдж - Молочные зубы

Неужели они смогут бросить маму в огонь?

– Так что… ты могла бы нарисовать Мари-Анн. И тогда в воскресенье вечером мы с ней распрощаемся.

Ханна закусила губу. Это было не совсем честно с учетом того, что Мари-Анн придется еще раз сгореть заживо. Но если та Мари-Анн действительно не была ни в чем виновата, то ее новое воплощение оказалось несколько опаснее. К тому же девочка в ней больше не нуждалась: способность разговаривать она переоценила, а большинство колдовских идей принадлежало самой Ханне. Она выпятила подбородок и несколько раз покачала им вверх-вниз.

– Молодец, умничка. Значит, в этом году Вальпургиева ночь у нас будет особенная: после нее Мари-Анн уйдет, и останется лишь моя lilla gumman .

Она с облегчением обняла его за шею. Он не хотел, чтобы между ними встала Мари-Анн. Ханна должна принадлежать только ему.

Она села на пол и положила на колени блокнот – тот самый, в котором рисовала свои тайные символы. Вызвать в воображении образ Мари-Анн было тяжело. Она не привыкла рисовать, после пары первых попыток рука превращалась в одеревеневшую оглоблю, и девочка едва держала мелок. К тому же она не знала, как выглядела настоящая Мари-Анн. Девушка с почерневшей кожей, как у той курицы, которая однажды подгорела у папы на гриле. Но на бумаге она больше напоминала грязное яйцо с ручками-палочками и ластами вместо ног. Ах если бы у нее только была ее фотография…

Внезапно ей в голову пришла потрясающая мысль.

У нее ведь остался снимок мамы. Они с папой распечатали несколько экземпляров, пока не добились нужного для коллажа размера и оттенка. Самого коллажа больше не было, но лишние фото у нее сохранились. Она порылась в ящичке со своими тайными сокровищами, которые валялись вперемешку с самыми банальными вещами, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Снимки лежали вместе с другими распечатанными страничками, содержавшими обнаруженные в Интернете сведения о том, как налагать заклятия. В статье встречались очень длинные и порой на удивление странные слова, но главную мысль она все же уловила: с помощью последовательности определенных действий и мыслей ведьма действительно может причинять другим людям зло.

В ее комнату проникли посторонние звуки: громкие голоса и смех большого количества людей. Она просунула голову в дверь, выяснить, в чем дело. Девочке словно ножом резанули по сердцу, когда она увидела, что папа сидит с мамой в спальне и смотрит что-то на ноутбуке. Бывая дома в будние дни, он обычно поднимался в свой кабинет и не возражал, чтобы она играла на полу, пока он работал за столом. То, что он оставался рядом с мамой, свидетельствовало о силе наложенного ею заклятия.

Ну ничего, совсем скоро он будет принадлежать только ей. И страшно обрадуется, когда она покажет ему рисунок Мари-Анн. Он оставил ее в комнате одну, чтобы она могла над ним поработать, и девочка планировала выполнить его как можно лучше. Если девушка будет похожа на Ханну, колдовство может сработать не так, поэтому она перекрасит ей волосы, фигуру сделает толще и нарядит в вещи, которые сама никогда не носила. И, конечно, ей надо поработать над заклятием против мамы.

Ханна до конца не знала, чего собиралась им добиться, но «Нападение и месть» звучало подходяще. Она понятия не имела, что означали такие слова и словосочетания, как «против часовой стрелки», «сатурнианский», «обойти по кругу» или «кадило», но точно знала: стоит уничтожить фотографию намеченной жертвы, как это ей так или иначе навредит, особенно если при этом повторять заклинание, пример которого приводился в статье.

Его предполагалось произносить вслух, однако Ханна знала, что стала самой необычной ведьмой, и ей будет достаточно лишь шевелить губами. Она внимательно прочла страницы, чтобы запомнить текст заклинания. В статье рекомендовалось уничтожать фото постепенно, в течение нескольких дней, но ее совсем не заботило, что она нарушит приведенные в Интернете инструкции.

Девочка села, закинула ногу на ногу и оторвала от снимка спящей мамы небольшой уголочек. Представила мысленно, что мама умерла, и произнесла про себя заклинание.

Насылаю на тебя это проклятие.

Потом кусочек за кусочком порвала всю фотографию и ссыпала обрывки в блокнот, без конца повторяя эти слова.

Мысли в голове совершенно прояснились. Через два дня папа разведет костер и станет петь оды весне. Ханна бросит в огонь рисунок Мари-Анн, где он покоробится, почернеет и исчезнет. А следом за ним, как конфетти, в костер полетят обрывки маминого фото. Она уже сейчас чувствовала, как ее покидает Мари-Анн, в которой она больше не нуждается. Ведьма улетит в небо и рассеется как дым. Оставалось лишь посмотреть, что будет с мамой, ведь она толком не знала, как проявит себя проклятие.