Эдгар Уоллес - Эдгар Уоллес Том 7. Преступление Летучего Отряда

Лэффин, небрежно сидевший до этого в кресле, тяжело уронил руки на стол, сверкнул глазами и резко спросил:

— Что вы хотите этим сказать?

— Неужели вы будете утверждать, что ничего не знали о прошлом девочки, которую брали на воспитание? Неужели вы не знали, что она вовсе не дочь тех Кэрью, у которых жила?

Наступило тягостное молчание. Доктор тяжело дышал.

— Но это пустые разговоры, — хрипло сказал он наконец. — Но где вы нахватались этих глупостей?

Билл коротко рассказал, что знал, не упомянув однако имени Тоби Марша.

— Должен сознаться, — заявил доктор Лэффин после некоторого молчания, — что я не потрудился навести справки у мэра. Значит, по вашим словам, мисс Карен была дочерью мистера Лэйфа Стоуна?

— Как? — живо переспросил Билл. — Вы говорите «была дочерью». Значит мистер Лэйф Стоун умер?

Лицо Лэффина стало непроницаемым.

— Откуда я могу знать? Этот господин не принадлежит к числу моих знакомых, — доктор встал. — Благодарю вас, мистер Хольбрук. Я напишу своей милой Бетти и сердечно поздравлю ее. Я уверен, что она будет хранить обо мне добрую память.

— Уверен, что она ничего не забудет, — холодно добавил Билл. — Но я пришел к вам не только для того, чтобы поделиться новостями. Мне не дает покоя ваша Двадцать третья степень…

Лэффин поднял руку в знак протеста.

— Да, я желаю знать, — продолжал молодой человек, — что такое эта Двадцать третья степень, и как случилось, что во главе ее оказались вы? За всем этим скрывается нечто непонятное, а, может быть, преступное…

— Мне не хочется говорить, — начал доктор, — но одно я могу утверждать определенно: Двадцать третья степень всегда была важнейшей составной частью нашего Общества.

— Вы говорите глупости, — возразил Билл. — До вас Двадцать третья степень влачила жалкое существование. Она состояла из пятидесяти старичков, помешанных на мистике. Теперь же никого из них там больше нет, и она полностью состоит из людей, которых вы сами подобрали, не так ли?

Лэффин облизал пересохшие губы.

— Я не понимаю вас. Вы, очевидно, сошли с ума, если задаете такие вопросы!

Лоффин бросил на репортера злобный взгляд и пожал плечами.

— Где Лэйф Стоун, я спрашиваю! — настаивал Хольбрук. — Человек, который приходил в лавку на Дьюк–стрит, человек, который потребовал у мисс Карен таинственное послание…

— Негодяй, убирайтесь вон! — закричал доктор.

— А теперь я скажу вам вот что, — продолжал Билл. — Лэйф Стоун — не кто иной, как Великий Приор «Сынов Рагузы», или по крайней мере, был им…

Доктор Лэффин широко открыл дверь и заявил:

— Я достаточно насладился беседой с вами. Позвольте пожелать вам спокойной ночи!

Билл мгновенно успокоился. Он сказал все, что собирался сказать, и теперь у него не было никаких оснований продолжать это не очень приятное общение.

Хольбрук поехал в редакцию, чтобы написать заметку по делу об убийстве брата Джона и о похищении Бетти Карен, а затем отправился к мистеру Ламбергу Стоуну. Американец провел всю ночь в госпитале.

Из разговора с ним Билл узнал, что Бетти чувствует себя значительно лучше, но врачи считают целесообразным оставить ее в госпитале еще на один день.

— Рассказали вы ей о своем родстве?

— Да. Она сначала страшно изумилась, а затем обезумела от радости. Она рассказала мне, что Лэффин постоянно попрекал ее тем, что в жилах у нее будто бы течет кровь убийцы.

— Скажите… изменится ли теперь материальное положение мисс Карен? — спросил Билл. — Ваш брат богат?

— Не знаю, — с улыбкой ответил Стоун. — Когда–то он был очень богат. Отец оставил каждому из нас по два миллиона долларов… Но это не так важно: я ведь холост и считать себя бедняком никак не могу.

Билл почесал в затылке.

— Понимаю, — протянул он. — Итак, мисс Карен — простите, что я все еще зову ее по–прежнему — становится богатой невестой…

— Да. И с готовым женихом, носящим титул лорда, — рассмеялся Стоун. — Первым человеком, о котором она спросила, был Клайв Лоубридж.

— Так, — холодно заметил Хольбрук. — Как все прекрасно складывается…

— Вам не нравится Лоубридж? — спросил Стоун.

— Напротив… — довольно уныло ответил Билл. — Нет, я ничего не могу возразить против Лоубриджа… Только я не люблю свадеб, о которых пишут в газетах…

Он удивился самому себе. Его голос стал глухим, настроение как–то вдруг испортилось…

— Впрочем, я очень рад, что мисс Карен уже знает обо всем… Она очень мила, ваша племянница…