Джеймс Кейн - Почтальон всегда звонит дважды [сборник litres]

– Ты что, с ума сошла, Филлис! Давай аккуратнее. Надо следить за такими вещами. А если бы нас остановили и увидели в машине меня? Тогда кранты!

– Можно нормально вести машину, когда эта штука гремит над ухом?

Она имела в виду радио. Я специально включил его – это должно составить часть моего алиби на время отсутствия, ну будто бы я дома на какое-то время отложил работу и решил послушать радио. И я должен был знать, что в тот вечер по нему передавали. И знать больше, чем можно почерпнуть из программы в газетах.

– Но мне нужно, Филлис! Неужели ты не…

– Ладно, отстань, не мешай вести машину!

Она вошла в раж и гнала со скоростью не меньше семидесяти миль в час. Я молчал, стиснув зубы. Когда мы проезжали мимо какого-то пустыря, выбросил из окна бечевку. Еще примерно через милю – рукоятку. Очки полетели в канаву у обочины. И вдруг, опустив глаза, я увидел ее туфли. Они были сплошь заляпаны грязью.

– Зачем тебе понадобилось его тащить? Не могла дождаться меня.

– А где ты был? Где ты был?

– Там. Я ждал.

– Откуда мне знать? Думаешь, так приятно сидеть в машине, когда рядом это…

– Я смотрел и не видел тебя. Ничего не видел и…

– Да оставишь ты меня в покое наконец или нет! Я веду машину!

– Твои туфли.

И я замолк. Через секунду-другую она завелась снова. Она орала как бешеная. Она орала и орала, проклиная меня, его, все на свете. Время от времени я огрызался. Вот до чего мы дошли – рычали друг на друга, как два бешеных диких зверя, и ни один из нас не мог остановиться. Словно нас каким наркотиком одурманили.

– Кончай, Филлис! Нам надо серьезно поговорить. Может, другого случая не представится.

– Ну так говори! Кто тебе мешает!

– Тогда первое: ты ничего не знаешь об этом полисе. Ты…

– Сколько можно долдонить одно и то же?!

– Просто я хотел сказать…

– Ты уже столько раз сказал, тошно тебя слушать!

– Далее. Следствие. Ты приглашаешь…

– Знаю, я приглашаю священника для отпевания. Ну сколько раз можно повторять одно и то же! Дашь ты мне наконец спокойно вести машину или нет?

– О’кей. Веди.

После паузы я спросил:

– А Белли дома?

– Откуда я знаю? Нет!

– Лолы тоже нет?

– Я же тебе говорила!

– Тогда остановишься у аптеки. Зайдешь и купишь мороженого или чего-нибудь еще. Чтобы потом свидетель мог подтвердить, что с вокзала ты поехала прямо домой. Только надо сказать ему что-нибудь такое, чтобы в сознании у него отложились время и дата. Ты…

– Иди ты к дьяволу! Убирайся отсюда! Я с ума сойду!

– Я не могу убраться, я должен сесть в свою машину. Неужели не понятно, что я не могу идти пешком? Это займет время, и мое алиби рассыплется. Я…

– Я же сказала – вон отсюда!

– Заткнись и поехали! Или я тебя придушу!

Поравнявшись с моей машиной, она притормозила. Я вышел. Мы не поцеловались. Мы даже не сказали друг другу «до свидания». Я вышел из ее машины, пересел в свою, завел мотор и поехал домой.

Войдя в комнату, я первым делом взглянул на часы. Десять двадцать пять. Подошел к телефону. Карточка была на месте, под язычком звонка. Я вытащил ее и сунул в карман. Потом отправился на кухню и посмотрел на дверной звонок. Вторая карточка тоже была на месте. И ее я тоже положил в карман. Поднялся наверх, влез в пижаму и шлепанцы. Снял повязку с ноги. Затем спустился, бросил повязку и карточки в камин вместе с куском газеты и поджег. Стоял и смотрел, как они горели. Потом подошел к телефону и начал набирать номер. Еще один звонок – «закруглить» алиби. В горле у меня застрял ком, и хотелось плакать. Я бросил трубку на рычаг. Я был на пределе. Взять себя в руки, и немедленно. Я судорожно сглотнул пару раз. Надо попробовать голос, убедиться, что он звучит нормально. В голову пришла дурацкая идея – попробовать запеть, чтобы выбить этот ком из горла. Запел «Остров Капри». Пропел две ноты, и сквозь ком прорвалось какое-то гнусное кряканье. Я пошел в гостиную и налил себе выпить. Потом повторил. Стал бормотать под нос какую-то чушь. Но нельзя же бормотать всякую бессмыслицу. Может, помолиться? Я пробормотал молитву пару раз. Потом пришлось начать сначала, потому что никак не мог вспомнить – нормально звучал голос или нет.

Наконец, решив, что говорить смогу, снова набрал номер. Десять сорок восемь. Я звонил Айку Шварцу, одному из агентов нашей компании.

– Айк, будь другом, я к тебе с просьбой. Я тут сижу и сочиняю проект иска по задолженности одной винодельческой компании, хочу закончить к завтрашнему дню. Совсем заковырялся. Посеял где-то свою расценочную книжку. Уж и Джой Пит искал и не нашел. Может, посмотришь в своей? Она у тебя с собой?