Джей Энсон - Ужас Амитивилля

– Я попытался смазать их холодными сливками, – сказал он, – но даже это не помогло. Теперь прикоснуться к ней можно только в перчатках.

– Вы звонили доктору?

– Нет, мама, – ответила Кэти.

– Да не хотела она никаких докторов, – вмешался в разговор Джордж. – Она просила позвать вас.

– Болит, милая? – спросила миссис Коннерс.

Испуганная Кэти начала плакать.

– Да не похоже, что болит, – ответил вместо нее Джордж. – Только тогда, когда она прикасается к ним.

– Бедная моя девочка, – промолвила миссис Коннерс, мягко погладив дочь по голове, – не беспокойся ни о чем, ведь я же здесь, рядом. Все будет хорошо. – Она наклонилась и поцеловала лицо Кэти, залитое слезами, запахнула халат на дочери, мягко обернув его вокруг воспаленного тела, потом встала. – Я хочу позвонить доктору Айелло, – сказала миссис Коннерс.

– Нет! – закричала Кэти, взглянув на мужа безумными глазами. – Джордж!

– О чем вы собираетесь говорить с ним, миссис Коннерс? – спросил он.

– Вы еще спрашиваете? – задала встречный вопрос миссис Коннерс. – Разве вы не видите, что все ее тело горит огнем?

– А как вы собираетесь объяснить ему, что произошло, мама? – настойчиво расспрашивал Джордж. – Ведь мы даже не знаем причин этого. Кэти обнаружила рубцы только тогда, когда проснулась. Доктор подумает, что мы тут все с ума посходили!

Джордж заколебался, не зная, что предпринять. Если бы о том, что произошло минувшей ночью, он рассказал матери Кэти подробно, он поневоле выдал бы ей все, что связано с демоническими силами, преследующими их дом. Зная, что мать Кэти – человек глубоко верующий, Джордж был уверен в том, что она будет настаивать на том, чтобы дочь с детьми покинули дом, пока она не переговорит со своим священником. Джордж встречался с ним и знал, что он очень похож на пожилого исповедника из церкви Святого Мартина Турского в Амитивилле, человека не от мира сего. Он был весьма эксцентричен, если что-то выходило за рамки простых приходских обязанностей. На самом деле, Джордж был бы рад священнику, но только не тому, который служил в Уэст-Бабилоне. Кроме того, он с минуты на минуту ожидал приезда Джорджа Кекориса, специалиста из Института психофизических исследований.

– Пусть она немного отдохнет, мама, – сказал, наконец, он. – По-моему, рубцы уже не такие страшные, какими были вначале. Может быть, – добавил он, вспомнив недавние глубокие морщины на лице Кэти, – вскоре они и вовсе сойдут на нет.

– Да, мамочка, – сказала Кэти, также переживая, что придется рассказать матери больше, чем следовало бы, – я полежу еще немного. Можешь со мной остаться?

Мать Кэти смотрела то на дочь, то на Джорджа. «Здесь происходит нечто такое, о чем они не хотят мне говорить», – подумала она. Ей хотелось сказать Кэти, что дом, в котором они поселились, всегда был ей не по душе, что всякий раз, когда бывала у них, она чувствовала себя очень и очень неуютно. Нет, не испытывала она доверия к дому 112 по Оушен-авеню. Позднее, вспоминая минувшее, она понимала почему.

Джордж оставил женщин наверху, а сам спустился вниз, на кухню. Дэнни, Крис и Мисси уже позавтракали и даже съели все. С немым вопросом в глазах они уставились на отца.

– С мамочкой все в порядке, – заверил Джордж детей. – С ней побудет бабушка. – Он погладил Мисси по голове и, направляясь к выходу, позвал детей. – Ну, пошли отсюда, разбойники, нам нужно купить кое-что, а потом я хочу заехать в библиотеку.

После того как Джордж и дети уехали, миссис Коннерс на некоторое время оставила дочь одну и спустилась на кухню, чтобы позвонить Джимми. Ее сыну не терпелось узнать, почему она так поспешно отправилась к Кэти. Он сам хотел отвезти миссис Коннерс на Оушен-авеню, но она сказала, что ему лучше остаться дома на тот случай, если ей понадобится что-нибудь привезти.

По телефону мать сообщила, что у Кэти были желудочные спазмы, и что позвонит ему позже, когда соберется уезжать от Лютцев. Джимми не поверил ей и заявил, что хочет приехать с Кэри. Миссис Коннерс начала кричать на него и просить, чтобы он не привозил в этот дом еще и Кэри. Она не хотела, чтобы известия о том, что семья Джимми «малость не в себе», дошли до новых родственников ее сына.

Все это слышала Кэти, лежа в постели, пока мать по телефону сердито отчитывала Джимми. Она вздохнула и снова распахнула халат, чтобы осмотреть горящие красные следы на своем теле. Рубцы еще не сошли, но были уже не такими глубокими. Она попыталась коснуться одной из косых отметин под правой грудью. Она тронула пальцем особо болезненное место. Но на этот раз Кэти показалось, что жар спал. Рука ощущала примерно то же, что происходит, когда опускаешь ладонь в очень теплую воду. Она снова вздохнула. Кэти уже было собралась запахнуть халат, как вдруг ей показалось, будто кто-то посторонний пристально смотрит на нее. Она чувствовала, что этот кто-то стоит прямо у нее за спиной, но Кэти не могла заставить себя обернуться и взглянуть на невидимого пришельца. Она знала, что сзади стена, увешанная зеркалами, и боялась, что, обернувшись, увидит нечто ужасное. Парализованная страхом, она даже не могла поднять руки, чтобы закутаться в халат. Она так и лежала без движения, совершенно обнаженная, с крепко зажмуренными глазами, в напряжении ожидая гадкого прикосновения того, кого не могла увидеть.