Сью Фортин - Сестра! Сестра?

– Я увезу девочек на пару дней. Подальше от этого дурдома и твоих бредовых идей.

– Не имеешь права!

– Имею. Я – отец, а ты сейчас не в себе. Я не хочу так поступать, но ты не оставляешь мне выбора. – Люк выпрямляется, смотрит на меня сверху вниз. – Всего на пару-тройку дней.

– Нет! Я тебе не позволю! – Я в панике, в отчаянии, умираю от беспомощности. – Куда ты собрался? Вы замышляли это с самого начала, ты и Элис? Хотели меня бросить? А она вдруг попала в больницу, и это немножко подпортило ваши планы, да?!

Слова льются потоком, однако взгляд Люка заставляет меня умолкнуть, звуки застревают в горле. Он смотрит на меня долгую секунду, и, господи, сколько же всего написано на его лице! Злость, печаль, раздражение, презрение. Люк меня не выносит.

– Сейчас я расскажу тебе, что будет, – грустно начинает он. – Я ненадолго отвезу девочек к своим родителям. Ты приведешь голову в порядок и наладишь отношения с мамой и, дай бог, с сестрой. Помнишь, той, которая сейчас в реанимации лежит?

– Не бросай меня… пожалуйста. – Я ненавижу себя за жалкое нытье, но мысль о разлуке с Люком и девочками невыносима. Я словно вновь вижу, как от нас с мамой увозят малышку Элис. – Не забирай девочек, прошу.

Выражение лица Люка смягчается, в глазах вспыхивает сострадание.

– Я не бросаю тебя и не забираю девочек. В том смысле, который ты подразумеваешь. Я – не твой отец. Я вернусь через несколько дней, обещаю, и когда вернусь, мы с тобой вдвоем сядем, поговорим и попробуем спасти остатки нашего брака.

Люк уходит, а я смотрю ему вслед, вновь готовая разрыдаться.

Мой мир трещит по швам, и остановить его гибель могу только я. Я смотрю на телефон. Сообщения с угрозами мне не примерещились, я точно знаю, и мои нервы или эффект смены часовых поясов тут ни при чем. Кто-то ведет против меня гнусную игру. Кто-то рылся в моем мобильном. И на этот раз я не могу обвинить Марту.

Я высыпаю содержимое сумки на кровать и проверяю, все ли на месте. Раз некто потрудился удалить сообщения, он мог избавиться и от других улик.

Кровать, усыпанная множеством мелочей, напоминает парк после народного гулянья. Магазинные чеки, раньше аккуратно лежавшие в визитнице, – в основном за купленную в Америке еду; квитанция на арендованную машину; кошелек; губная помада – моя любимая, розовая, похожая на мамину; паспорт; упаковка бумажных носовых платков; прозрачная косметичка, которую я брала с собой в салон самолета; две ручки; карта острова Амелия и мой блокнот. Листаю его: страницы с записями про Элис вырваны. Коробочки из-под контактных линз тоже нет. Распечатанный снимок Элис и Марты, присланный по электронной почте, смят – раньше он был бережно свернут, а теперь истрепан. Все это ерунда по сравнению с отсутствием коричневого конверта. Фотографии, полученные от Ромы, исчезли.

– Черт!

Можно, конечно, попросить у Ромы новые снимки, но те были напечатанными и почему-то казались более настоящими, чем цифровые. Однако зацикливаться на них нельзя. Надо продумать, что делать дальше. Я начинаю засовывать вещи назад в сумку. Собираю чеки, складываю их в прежнем порядке, прячу в визитницу. Проверяю банковские карты, они все на месте. И только тут замечаю уголок листка, найденного в доме Элис, – того, где записан британский мобильный телефон. Листок засунут между моими правами и библиотечной карточкой Ханны.

Я совсем про него забыла.

С неожиданной решимостью набираю номер.

Трубку снимают, но молчат.

– Алло? С кем я говорю? – Я различаю дыхание в трубке, кожу на макушке покалывает. Всплеск адреналина разгоняет кровь, обжигает пальцы. – Это ты, да? – с напускной храбростью восклицаю я. – Поговори со мной! Хватит трусить!

В ответ доносится неторопливое «ц-ц-ц», потом пренебрежительное фырканье, и абонент отключается.

– Сволочь! – ору я на телефон и швыряю его на кровать.

У меня нет ни малейших сомнений: человек, приславший мне сообщения с угрозами, и человек, которому я только что звонила, – одно и то же лицо. И у меня есть его номер. Я ликую. Я проверю номер и выйду на того, кто за всем стоит. А Марта расскажет мне, кто это.

Я бреду по коридору, на мне чистая одежда. Ее вместе с сумкой принес Люк. К счастью, он прихватил свободную кофту, в которую я без особого труда просунула загипсованную руку. Купленные Люком спортивные штаны и удобные слипоны я тоже натянула легко. Злость не помешала мужу заботливо выбрать мне одежду.

Медсестра в отделении интенсивной терапии, увидев меня, не удивляется.