Вульф Дорн - Шепот волка

– Ты имеешь в виду, с Пифагором?

– Его я и имею в виду.

– Разобрался. Это все не так уж сложно.

– Тогда объясни мне. Может, в дом войдем? А то здесь для меня слишком уж солнечно.

Улыбка Симона стала шире. Выходит, есть возможность на самом деле насладиться этим днем! Следующие полчаса он силился как можно доходчивее объяснить Каро теорему Пифагора. Он рассказывал ей о двухмерности и о трехмерности, о прямых углах и катетах. Объяснил ей, что такое гипотенуза и что сейчас не угасают споры о том, действительно ли Пифагор – автор доказательства названной в его честь теоремы.

Симон был в своей стихии. Пока он говорил, в голову приходили вещи, которые на самом деле делали эту тему интереснее, и он в очередной раз убедился, как любит математику. Да, математика была постоянной – с этим не поспоришь. Однажды установленные, вещи остаются в ней такими, какие есть. Разумеется, они развиваются дальше, но фундамент остается неизменным. Если бы жизнь была такой понятной и постоянной!

Каро, лежа на кровати, терпеливо слушала его. Было видно, что она не разделяет восторги Симона. Казалось, мысли обоих витают в совершенно разных сферах. Каро обвела взглядом маленькую комнату, потом снова посмотрела на Симона, сидевшего на стуле перед кухонным столом и пытавшегося донести до нее восхищение математикой.

– …Поэтому логично, что сумма квадратов а и b равна квадрату гипотенузы, – закончил он свой доклад и выжидательно посмотрел на нее. – Не правда ли, ничего сложного? Или как?

– Для тебя – может быть. – Каро вздохнула, садясь на край кровати. – Но когда-нибудь и мне все станет совершенно ясно.

– Да? А что именно?

– Неудивительно, что в мире математики ты чувствуешь себя комфортно. Твоя жизнь превратилась в хаос, а здесь все на своем месте. Как в затхлой кладовке. Одиноко и потерянно.

Есть! Второй раз за утро Симона тыкали носом в его жизнь, но на сей раз его это зацепило. Мнение Каро было для него важно, сказанное ею воспринималось как оплеуха, которой она вмиг вернула его в реальность. Симон не знал, что ответить.

– Не бери в голову, но я бы здесь и ночи не выдержала.

Каро встала, подошла к окну и выглянула наружу:

– Да и дня тоже – точно нет. Здесь как у нас в интернате. Абсолютно мертвый дом.

Симон, опустившись на стул, сгорбился.

– Мне ничего больше не остается, – прошептал он. – Эта проклятая автокатастрофа все у меня отняла. Родителей, дом – все без остатка.

Каро взглянула на него:

– Знаешь что? Плевать на этого Пифагора! Здесь страшная жара и духота. Давай куда-нибудь выберемся!

Симон был разочарован, что ему так и не удалось заразить девочку своим воодушевлением. Ему хотелось еще немного поговорить о математике. Это было ему приятно и здорово отвлекало. С другой стороны, он вынужден был согласиться, что в ее словах есть здравый смысл и что он снова норовит спрятаться от жизни.

– Хорошо. У тебя есть план?

Каро взглянула на него пристально, с таинственным видом.

– Зависит от тебя. Ты не трусишка?

Он не понял, к чему она это спросила, но ни в коем случае не хотел показаться девочке трусом.

– Нет, думаю, нет.

– Ладно. Тогда я покажу тебе кое-что на самом деле прикольное.

– Давай скорее, вареная улитка!

Симон изо всех сил старался придерживаться темпа Каро. Хоть ее велосипед и был старее маунтинбайка Майка, зато сама Каро чувствовала себя явно бодрее. Задыхаясь, Симон давил на педали и следовал за подругой по узкой дорожке вдоль берега Фале. Стало еще жарче. Горячий воздух сгустился так, что хоть глотай его. Пот струился по лицу мальчика. А вот Каро, казалось, эта жара была нипочем. Она снова натянула капюшон глубоко на голову для защиты от солнца и, несмотря на быструю езду, казалось, не устала ни капельки. Она вся была сконцентрирована на достижении поставленной цели.

Когда они подъехали к лесу, дорога стала ровной и тенистой. Истинная благодать, подумал Симон. Вершины елей тонули в небе, прохладный воздух доносил запах мха и грибов. Слышалось лишь похрустывание хвои под колесами и привычные звуки леса – щебетание птиц, среди которых выделялось пение дрозда и таинственные шорохи в подлеске.

Симон любил лес. В детстве он часто гулял здесь с дедушкой, и всякий раз это было для него событием. Однако сегодня шорохи и тени казались ему тревожными. Будто бы в лесу его ночные кошмары стали реальностью. Без Каро у него не хватило бы духу отправиться сюда.