Лорет Уайт - Когда меркнет свет

А еще он был нежным, когда они занимались любовью во второй раз, уже немного ближе к восходу, и на простыни падал лунный свет. Прошлое и настоящее слились в одно, и послышался невнятный зов будущего. Мэг казалось, будто она рассыпалась на миллион осколков и потом снова собралась воедино, став более цельной, чем прежде.

Они лежали в кровати, их голые тела переплелись – горячая влажная кожа, быстрое неровное дыхание, лунный свет, тени деревьев, колышимых ветром. И мир изменился. Стал зыбким. Нежным, и прекрасным, и свежим, готовым принять любую форму. Мир, где возможности лежали вокруг, словно принесенные приливом ракушки на морском берегу.

Блейк взял Мэг за руку, она улыбнулась.

– Почему на тебе была та шляпа? – спросила она. Повернула голову, посмотрела ему в глаза. Сердце сжалось.

– Я ходил за ней в старый сарай.

– Посреди ночи? Зачем?

– Из-за того, что ты рассказала Ною о дедушке. Потому что сегодня вечером ты, Ирен и Джефф помогли мне поверить, что пристань может снова стать уютным домом. – Он сел, прислонился к изголовью. Его грудь вздымалась и опускалась, он никак не мог отдышаться. – Потому что я хочу поделиться с Ноем хорошими воспоминаниями о папе.

Интонация, с которой он сказал о «хороших воспоминаниях», заставила ее спросить:

– А у тебя есть плохие воспоминания о Булле? Которые ты хочешь забыть?

Он провел пальцами по густой шевелюре, взъерошив ее еще сильнее прежнего, и Мэг почувствовала глубокий прилив любви и тревоги одновременно. Казалось бы противоположные чувства тесно переплелись, сбивая ее с толку.

– Мэг, он был жестоким человеком. Бил нас.

Глубоко изумленная, она поднялась и села рядом с ним, прикрывая грудь одеялом.

– Он бил вас?

– В основном Джеффа. После смерти мамы в нем было много подавленного гнева. Он не мог принять Джеффа таким, каким он был.

Мэг посмотрела ему в глаза.

– Ты имеешь в виду то, о чем я думаю?

– Джефф – гей.

Мэг откинулась головой на изголовье и глубоко вздохнула.

– Знаешь, я подозревала.

– Думаю, все мы подозревали. В глубине души я всегда это знал.

– А свадьба?

– Поэтому я и хотел, чтобы он рассказал тебе сам. Его жениха зовут Нат Фишер. Джефф вернулся домой, чтобы рассказать об этом лично и пригласить нас с Ноем на свадьбу.

– А Булл знал или подозревал, что его сын – гей?

– Сейчас, вспоминая, мне кажется, что знал. Он постоянно говорил Джеффу вести себя «по-мужски», перестать быть «тряпкой».

Блейк сглотнул, комнату наполнило молчание.

Мэг вспомнила свой кошмар, лицо Джеффа, нереальность воспоминания. Иногда мы вспоминаем вещи, которых вовсе не было, или отказываемся вспоминать то, что было.

– Тем утром, когда вы пропали, случился особенно сильный скандал, он рассек Джеффу щеку. Подозреваю, перед этим папа всю ночь пил. Для Джеффа это стало последним ударом. Он уехал меньше чем через месяц.

– Я понятия не имела, – прошептала Мэг.

– Никто не знал.

– И вы не сообщили о Булле в полицию.

Блейк мягко фыркнул.

– О нашем папе? Господи, конечно, нет. Это был бы позор. Мы хранили наш маленький темный секрет. Наверное, я до конца не осознавал происходящего, потому что все же любил его.

– Типичная история, – пробормотала Мэг.

– Меня он обижал гораздо меньше, чем брата. И после отъезда Джеффа все прекратилось.

– Он боялся потерять и тебя.

– Но потерял. В конце концов. – Блейк провел пальцами по руке Мэг и накрыл ладонью ее ладонь с кольцом Джонаха. Посмотрел на нее и печально улыбнулся. – Но не по своей вине. А из-за тебя.

– Я совершала ошибки, Блейк. Серьезные ошибки.

А самой главной ошибкой было то, что я обидела тебя.

– В общем, я достал старую шапку в виде краба. – Теперь он улыбался по-настоящему, и на сердце у Мэг полегчало. – Собираюсь надеть ее, когда устрою большой праздник вареных крабов в следующем ноябре, приглашу весь город. Костер на пляже. Фонарики. Живая музыка. Как в старые добрые времена. – Он умолк и посмотрел ей в глаза. Между ними повис незаданный вопрос: Мэг, а ты будешь здесь в ноябре ?

– Думаю, нам придется подыскать тебе новую шляпу, – рассмеялась она, пытаясь разрядить обстановку, но сама услышала, насколько искусственно это прозвучало.

– Когда ты возьмешь все интервью и соберешь все материалы, то вернешься работать над книгой в Сиэтл или будешь писать ее здесь?

Мэг отвела взгляд, занервничала.

– Не знаю, – честно призналась она.

– Ты ведь можешь работать в любом месте, верно?