Альбина Нурисламова - Тот, кто стоит снаружи

«Это твой шанс!» – стрельнуло ей в голову. Сознание слегка прояснилось.

– Послушайте, Гордана! Эти люди хотят убить нас! У них пистолет – посмотрите!

– Заткнись, дрянь! Замолчи! – одновременно выкрикнули Андрей и доктор Милош.

– Им нужны ваши деньги! – Преодолевая дурноту и слабость, Яна старалась говорить громче и при этом смотреть Гордане в глаза. Язык с трудом ворочался во рту. – Доктор Милош все время обманывал вас, он не тот, кем притворяется! Это опасный человек и хочет…

Старуха села – рывком, так же неожиданно, как и открыла глаза. Сухие губы раздвинулись в усмешке. Глаза, лишенные ресниц, напоминали глаза рептилии. Гордана отшвырнула одеяло и схватила Яну за руку. Ладонь была твердая, как камень, и такая же ледяная.

Девушка попыталась высвободиться, но хватка была так сильна, что ей казалось, будто кисть зажали в тиски.

– Отпустите!

Второй рукой Гордана вцепилась Яне в плечо. Девушка вскрикнула и обернулась, затравленно глядя на стоящих у двери людей. Андрей и доктор Милош молчали, наблюдая за происходящим.

Старуха тем временем выбиралась из кровати. Не произнося ни слова, она свесила ноги с края и встала босыми ступнями на пол. Теперь они с Яной стояли рядом, и девушка вдруг увидела, что Гордана стала выше ростом.

Тощее длинное тело, уродливый безволосый череп, глубоко посаженные горящие глаза…

«Все больше завладевая душой человека, Эрка способна на какое-то время становиться им, – всплыло в памяти. – Эрка берет верх, пробирается в душу и тело… Они сливаются, становятся единым целым…»

Нет! Нет!

Девушка забилась, как кролик в силках, безуспешно пытаясь вырваться.

– Гордана, пожалуйста!

– Ты не знаешь, кто я, – глухой, квакающий голос был вовсе не похож на голос Горданы. Запах разложения, исходящий от старухи, был невыносим, и Яна едва не теряла сознание. – Ты утолишь мой голод. Она обещала.

– Кровь, – существо приблизило лицо к Яне, принюхиваясь. – Я чувствую запах твоей крови. Он знаком мне.

«Она так и не смогла убить меня, хотела спасти, предупредить! Но ведь она еще… Гордана еще жива, и она где-то тут – она поможет!»

– Гордана! – простонала Яна. – Пожалуйста! Прогоните…

– Она противилась. Но сейчас ее душа моя, как и ее жалкое тело. Ты будешь убита ее рукой – для меня.

– Неправда! Гордана! Вы же сильная, вернитесь, где же вы!

Яна хотела докричаться до Горданы, но ледяная длань, что держала ее плечо, теперь схватила за горло и стиснула его. Дышать стало трудно, перед глазами поплыли цветные пятна. Яна смотрела на мерзкое зловонное существо и видела…

…У девушки были длинные волосы. Вьющиеся, темные, отливающие медью, они волной спускались ниже талии. Хрупкая фигурка, узкие плечи, тонкие руки. Она напоминала раненую птицу, которая больше не может подняться ввысь.

Когда-то девушка была красивой. Не такой красивой, как та, но красота – в глазах смотрящего. Он смотрел на нее с нежностью, он любовался ею.

Еще недавно… Нет, уже давно.

Теперь не было красоты, не было силы, не было света – была лишь беда. Огромная, заслоняющая всю прежнюю жизнь, не оставляющая места для жизни будущей.

Девушка подняла заплаканное лицо к небу. Она хотела увидеть солнце – увидеть в последний раз, но солнца не было. Тучи – тяжелые, низкие, клочковатые, похожие на серые комки овечьей шерсти, ползли над землей. Прятали под собой лазоревое небо, скрывали солнце.

Холод, только холод.

Полил дождь. Река – бурливая, быстрая – теперь будто кипела. Капли барабанили по поверхности, на том месте, куда они ударяли, образовывались водовороты… Девушка раскинула руки и шагнула с высокого обрыва в кипящую дождем воду.

…Тело на берегу, люди вокруг. Плачут, крестятся, вздыхают. Глаза у девушки открыты, и в них заливается дождевая вода. Белое тело, бледное лицо, бескровная рана на щеке – должно быть, острый камень на дне реки оставил отметину.

Мокрые волосы почернели. Нет уже в них горящей меди, не живет в них больше солнечный луч. Мертвые волосы мертвой девушки.

…Девушки нет, а боль осталась. И обида, и ненависть – живы.

Мертвая девушка открыла глаза. Выцветшие, размытые, выеденные влагой – горючими слезами, дождем, речной водою. Нет в них тепла и света, любви и радости. Теперь в них горит огонь ярости – белый, холодный огонь.

Прекрасные волосы, гордость и краса, остались в могиле.

Белое стройное тело почернело, высохло. Ужасные раны, уродливые зловонные язвы покрывают его. Прежде они были на душе, но душа проклята, отнята, и каждая из сердечных ран теперь отпечаталась на коже. Уже не кровоточат они, но по-прежнему ноют, болят.