Меган Миранда - Найди меня, если сможешь

Они не слышат, как я прохожу мимо закрытых дверей их спальни. Не слышат, как спускаюсь по лестнице, как покидаю дом через заднюю дверь. А если и слышат, как заводится машина, то не выходят меня остановить. В старом доме Кеннеди сейчас никого нет. Свет погашен, передняя дверь заперта. Я обхожу дом так, как меня учила Кеннеди: уткнув фонарик в землю, не наводя на окна. «Скажи мне, что делать», – мысленно прошу я, закрыв глаза.

– Лайам, – зову шепотом пустоту.

Но ответа нет. А я ведь подумал: брат хочет, чтобы я сюда пришел. Решил, что он отправил мне послание: «Приходи». Но нет даже намека на знак. Включается кондиционер – или ветер гуляет по вентиляционным каналам пустого дома, который стоит посреди пустого поля под пустым небом. Вместо оборудования достаю телефон. На экране появляется лицо Кеннеди, еле различимое в темноте. Она садится, выпрямляет спину.

– Нолан?

– Я на месте. Говори, что делать.

Она трет глаза, убирает за ухо прядь волос. Я ее разбудил.

– В моем доме?

Киваю.

– Хорошо, – очень тихо говорит она. – Отключи и включи электричество. Давай посмотрим, появится ли сигнал снова. Пока в голову приходит только это. Должно быть еще что-то. Не просто число пи, если это вообще оно.

Она рассказывает мне, как дойти до гаража, хотя я уже был там. Но я не возражаю – пусть ведет. Затем она велит опустить рубильник на распределительном щите и снова поднять, затем отправляет меня в сарай проверить, подключился ли компьютер к сети.

– Он должен запуститься, а потом…

– Кеннеди? – зову я и трясу телефон, будто это поможет вернуть изображение. – Ты пропадаешь.

Связь то появляется, то исчезает. Я в полной темноте иду к сараю, и, хотя уже не вижу Кеннеди, мне кажется, что я слышу ее голос.

Днем надо обязательно попасть в дом. Нолан отключил электричество, затем включил и послал мне сообщение, что все прошло успешно. С тех пор я не сплю. Когда появляется Джо, я уже жду его в кухне за столом. Он явно удивлен, что я встала так рано.

– Доброе утро, – здоровается он и заглядывает в холодильник. – На обратном пути куплю молока.

– Хорошо.

Я ем всухомятку, старательно пережевывая колечки.

– После школы тебя ждут Альбертсоны. Побудешь с ними до моего возвращения.

Ложка выпадает у меня из рук.

– Что?

Видно, мой тон его задел, потому что он захлопывает дверцу холодильника и медленно поворачивается.

– Ты идешь в школу и назад, вот что.

Джо словно догадался, что я уже спланировала, как попрошу Нолана забрать меня после уроков и отвезти к дому, там скину данные на флешку и успею вернуться раньше него.

– Ты шутишь?

– Нет, Кеннеди, я совершенно серьезен.

– Ладно, Джо. Завтра я все сделаю. Пойду к Альбертсонам и буду таращиться на этих девах, которых я знать не знаю. Почему нет? Но не сегодня.

Он смотрит с прищуром.

– Сегодня какой-то важный день?

Я судорожно ищу ответ:

– У меня вообще-то выпускные экзамены. Как я, по-твоему, буду готовиться среди толпы незнакомых мне людей?

– А как ты готовишься, шатаясь ночи напролет с каким-то пацаном?

– Его зовут Нолан, – повторяю я в который раз.

– Ладно. С Ноланом, который не твой парень, но тем не менее отвозит тебя в дом посреди ночи, чтобы ты забрала оттуда коробки. С Ноланом, о котором я впервые услышал пару дней назад, но за это время он уже дважды объявился у нас – и это только те разы, что я знаю. На свидание к Элиоту тебя тоже Нолан возил?

Я избегаю прямого ответа.

– Джо, разве ты никогда не помогал друзьям просто потому, что они просили?

Он качает головой:

– Это разные вещи, Кеннеди. Тут не пахнет обычной дружеской помощью. Особенно если дружбе без году неделя. Уж поверь.

Я бросаю взгляд на телефон и пытаюсь выйти из-за стола, но Джо тут же протягивает руку.

– Ты собираешься позвонить ему, как только выйдешь из дома?

Я замираю на полпути и смотрю на Джо. – Вот видишь, Кеннеди. Это не дружба.

– Мне остается только посочувствовать тебе, Джо, потому что к своим годам ты так и не узнал, что такое настоящая дружба.

Я в самом деле набираю Нолана, как только выхожу из дома, – все как сказал Джо. Только вот выкинуть его слова из головы я тоже не могу. Все верно: первая мысль сегодня утром у меня была о Нолане, и весь день я думаю о нем. Он просит мою электронную почту, чтобы кое-что отправить, и я без конца проверяю телефон.

Нормально ли это, когда хочется начинать утро с разговора с определенным человеком и заканчивать день разговором с ним же? Держать его за руку в темном доме, где случился самый страшный кошмар в твоей жизни? Прятаться в комнате его пропавшего брата?