Дж. С. Монро - Забудь мое имя

Я не могу это слушать. Последний разговор Флер с этим чудищем… Лежа в ужасе на этом столе, она говорила о матери! Флер до самого конца сохраняла мужество!

– Я всегда предпочитал официальные имена. Они выглядят более презентабельно на картинах. За счет латинского звучания, наверное.

– И сколько их было? – спрашиваю я.

Тони уже подошел ко мне ближе. Теперь он стоит справа от меня. Я даже различаю очертания его фигуры. А моя левая рука шарит в ящике, перебирая медицинские инструменты.

– Около восьми. И память каждого ныне увековечена в искусстве. Я и для тебя заготовил морского конька – на всякий случай. Забеспокоился, когда ты вспомнила свое имя. «Hippocampus madeleine»… Как тебе? Впрочем, должен признаться, что я ни разу не заподозрил тебя во лжи. Тебе удалось провести меня. Да, ты всегда опережала меня на шаг…

Мои пальцы упираются в острый кончик долота и скользят по нему, чтобы схватиться за ручку.

– Да, ты сыграла по-крупному, – продолжает Тони. – Появившись на моем пороге.

– Не совсем так, – говорю я. Ведь в Индии я вспомнила еще кое-что – еще один кусочек пазла, который побудил меня последовать своему плану, кинуть кости и рискнуть быть узнанной (или неузнанной) на крыльце его дома. – Той ночью ты признался: «Мой мозг умирает». Да, именно так ты сказал: «Мой мозг умирает». И я рассчитывала, что твои поврежденные синапсы не вспомнят мою красивую мордашку. Или мою татуировку. В тот вечер, перед тем, как ты нас опоил, мы с Флер сделали себе одинаковые тату. Цветки лотоса. На память. И, оказавшись в твоем доме, я внимательно наблюдала за тобой. Татуировка могла оживить твою память. Но нет. Ничего такого не случилось. Ты так и не вспомнил меня. А для чего предназначаются ключи от машины, ты еще помнишь?

– Ах ты сука! – шипит Тони, бросаясь ко мне.

Я ощущаю ткань его рубашки на своем лице. И сильный запах. Похожий на запах очищенного банана. Я крепко сжимаю долото и, взмахнув резко левой рукой, ударяю Тони по голове. А потом, ощутив, что долото попало в цель, быстро скатываюсь со стола на пол. Тони тоже падает. И остается лежать на спине. Я не смотрю на него. Мне не интересно, куда вонзилось долото.

Тони стонет, дотягивается до него рукой и выдергивает.

– Это была ошибка, – шепчет он мне.

Я знаю, что поранила его. На плиточный пол проливается кровь. Сколько от Тони грязи! А еще строил из себя чистюлю. Я встаю и все-таки бросаю взгляд на его беспомощное тело. Перед отъездом из дома я заверила монахов, что избавилась от своих демонов и в моем сердце осталось только сострадание – как того хотела Мачиг Лабдрон. Но в глубине души я сознавала, что собираюсь сделать и почему так поспешно уезжаю из нашего городка. Я прилетела сюда, чтобы составить полную картину того, что случилось той ночью. И чтобы убить Тони. Я ненавижу его истово, страстно, и эта ненависть не поддается моему контролю. Я ненавижу его за все, что он сделал с Флер. За тех людей, которых он унизил или лишил жизни.

Я опускаю руку в ящик и извлекаю из него маленький стальной молоточек.

– Убей меня, – шепчет Тони.

– Где ты спрятал тело Флер? – спрашиваю я, удивляясь неожиданной тяжести молоточка. Мне нужно удостовериться, что все мои догадки верны.

– Ей не следовало на меня смотреть.

– Где?

– Там, в кафе.

Да, моя версия верна.

– Она бросила на меня всего один взгляд. Но и этого было достаточно. По глазам человека сразу можно понять, узнал он тебя или нет.

Я сжимаю молоток и повторяю вопрос:

– Где ты спрятал ее тело?

– В Мюггельзе, – отвечает Тони. – В самом крупном берлинском озере. Мы с Флер гуляли там одним весенним вечерком, держась за руки. А потом поехали смотреть «Жизнь других» на квартиру к одному ее дружку.

– Ты всех там спрятал? – уточняю я.

– Ты слишком любопытна…

Я не могу больше сдерживаться. Я хочу одного: раздробить голову Тони на мелкие кусочки, разрушить все его воспоминания о боли, причиненной другим, стереть их с этой земли навсегда. Не сводя с Тони взгляда, я поднимаю молоток высоко над своей головой.

– Сделай это, – шепчет он.

– Сделаю! Не беспокойся! – огрызаюсь я. И сознаю, что действительно готова это сделать.

А в следующий миг из гаража доносится шум. Дверь распахивается, и в комнату устремляется яркий свет.

– Мэдди! – выкрикивает Люк, бросаясь ко мне. – Остановись! Опусти молоток. Пожалуйста!

Молоток все еще висит над моей головой. Я смотрю на Тони – истекающего кровью, умирающего. И позволяю Люку отобрать у меня инструмент. Я свое дело сделала… Люк хватается за свой мобильник, но полиция уже несется к нам. Вой приближающихся сирен становится с каждым мгновением все громче.