Рэйчел Кейн - Волчья река

Это мучительно напоминает мне те годы, когда я слепо верила своему бывшему мужу-монстру, не умея – или не желая – увидеть правду, лежащую прямо у меня под носом. Иногда мне кажется, что половина мира впала в то же самое состояние отрицания. И это меня злит.

– Есть мысли о том, кому могло прийти в голову вот так напугать тебя? – спрашивает Кеция.

– Ты серьезно? Половина нортонцев до сих пор полагает, что мне сошли с рук убийства местных – начнем с этого. Не считая «троллей», сталкеров, семьи жертв Мэлвина…

– Криминальных хакеров из «Авессалома», которым удалось ускользнуть от ареста, – добавляет она. – Да, знаю. Я надеялась на более конкретного врага, потому что «почти все» – это как-то слишком много.

– Знаю. Но на данный момент это всё, что у меня есть.

Кеция постукивает ручкой по стопке листков для записей.

– Да, и не уверена, что случившееся на сегодняшней передаче улучшило положение. А как насчет той женщины – той, которая присутствовала на твоем интервью?

Я не хочу верить в это, но факт заключается в том, что изначально большинство фанатично-упорных преследователей составляли родные и близкие жертв Мэлвина. Включая Миранду.

– Миранда Тайдуэлл? Она может подсыпать мышьяк в сироп от кашля, но справиться со змеей… На самом деле мне так не кажется, – говорю я. – Но… она могла кого-то для этого нанять. Просто чтобы запугать нас.

– Судя по всему, она сделала своей миссией доказать то, что ты…

– Монстр? Да. Она приняла на себя эту миссию еще во время суда надо мной. Я просто думала – точнее, надеялась, – что она переросла это.

– Нынче на все найдется свой одержимый фанатик, – говорит Кец. – Особенно если дело дурацкое и запутанное. Извини. Не хочу этого говорить, Гвен, но…

– Да, я должна быть осмотрительной. Знаю. Я работаю над этим.

Она окидывает меня взглядом.

– Ты забыла взять, верно?

– Не забыла. Просто оставила в машине, когда пошла забрать почту.

– Машина там, – указывает Кеция. – А ты торчишь здесь, как живая мишень, ты это понимаешь?

– Я поняла это, как только застряла здесь, следя за ящиком со змеей.

Она кивает:

– Хорошо. Не делай так больше. Мне, конечно, хотелось бы, чтобы большинство здешних болванов оставляли свое оружие в сейфах, – но не ты. Тебе оно действительно нужно. Так что не забывай удостовериться, что оно при тебе.

Я натянуто улыбаюсь ей, поскольку знаю, что она права, а я сделала глупость.

– Я поняла, – говорю ей. До меня доходит, что уже совсем темно. Обычно Кец задолго до этого времени помогает отцу подняться на холм, к его хижине. – Ты уже доставила Изи домой?

– Да, и именно поэтому не примчалась сюда первым делом. Извини, но мне нужно было проследить за его безопасностью.

– Хорошо. Поедешь сейчас домой?

– К Хавьеру, – отвечает она. Хавьер – ее любовник, даже, может быть (хотя я не спрашивала), долгосрочный партнер, но живут они по-прежнему отдельно. – Эй, Бето, ты закончил?

– Закончил, – говорит криминалист и закрывает ящик с принадлежностями. – Удалось получить немного. Несколько четких отпечатков, однако они, вероятно, принадлежат либо кому-то из семьи, либо почтальону. Но, может быть, нам повезет…

– Может быть, – повторяет Кеция. – Спасибо, приятель. Удачной дороги домой.

– Тебе тоже.

Когда он направляется к своей машине, взгляд Кец внезапно смещается, и она пристально смотрит вверх по склону. Проследив за ее взглядом, я вижу направляющегося к нам Сэма.

– Итак, – говорит он, – Ланни сказала, что ты солгала, будто с тобой всё в порядке, а теперь я вижу здесь Кец, плюс еще две машины. Какого черта тут творится?

Вздыхаю. Я надеялась избежать этого.

– Пойдем в дом, – говорю ему. – Лучше я расскажу всем сразу.

По пути делаю крюк к пикапу и забираю свой пистолет; как только беру оружие в руки, я чувствую себя увереннее. Знаю, что это неправильно: оружие не обеспечивает мне безопасность, просто дает возможность нанести ответный удар. ПТСР [3] ПТСР – посттравматическое стрессовое расстройство. , очередная ложь. Мне нужно отучить себя рассматривать оружие как средство успокоения. Для меня это необходимое зло, но это не должно означать, что я нуждаюсь в нем.

– Гвен? – встревоженно спрашивает Сэм. Я улыбаюсь ему, хотя поводов для улыбки ноль.

– Я готова, – отзываюсь. Но на самом деле – нет.

Как только мы входим в дом, я запираю дверь и включаю сигнализацию. Ланни стоит, скрестив руки на груди и сместив вес на одну ногу. Коннор даже поднимает взгляд от книги, которую читает. Они тоже ждут объяснений.