Кара Томас - Где скрывается правда

Кэлли сидит, привалившись к минивэну, и хватает ртом воздух, держась за шею.

Соседка звонит по телефону.

– Да, на нее напали, – говорит она и диктует оператору адрес Гринвудов.

Меня трясет. Я сажусь рядом с Кэлли, замечая, что, кажется, описалась от страха. Мэгги с Риком выбегают из-за минивэна и ахают.

– Что случилось? – орет Мэгги. – Что тут стряслось?

– Дэрил, – хрипит в ответ Кэлли.

Рик хлопает ладонью по машине и говорит, что идет за ключами. Я улавливаю только «я еду за ним».

Мэгги хватает Рика за рукав и пищит, что никуда он не поедет, а соседка шикает на них, потому что она до сих пор на линии 9-1-1. Мэгги падает рядом с Кэлли и берет ее лицо в ладони.

– Со мной все хорошо, – сипит Кэлли снова и снова, потом поворачивает голову ко мне: – Тесс…

– Что? – Мэгги рывком поворачивается ко мне. Ее взгляд падает на грязные руки и разбитый горшок на дорожке.

Она всхлипывает и притягивает меня к груди. Мэгги обнимает меня так сильно, что в моей голове появляется лишь одно слово: безопасность.

Я вырываюсь от Мэгги, когда к обочине подъезжает скорая, а прямо за ней – полицейский внедорожник быстрого реагирования. Двое медиков открывают задние двери скорой и вывозят каталку. Проезд заливают красно-синие огни.

– Да боже мой, – говорит Кэлли, – со мной все нормально .

Мэгги и слушать ее не хочет и требует загружать Кэлли в машину. Возле почтового ящика Рик что-то кричит полицейскому – парнишке, которому, видимо, только-только разрешили пить спиртное.

– К-а-у-ч-и-н-с-к-и , – диктует по буквам Рик. – Я сейчас провожу вас к его дому…

– Сэр, в этом нет необходимости. – Парень вытягивает вперед руку. Он зажимает радиомикрофон на поясе и говорит человеку на другом конце прислать к дому еще одну патрульную машину. Он показывает на меня ручкой.

– Вы были здесь?

Я описываю произошедшее: что Дэрил нас поджидал, я ударила его по голове цветочным горшком, и он сбежал, когда соседка вышла на улицу. Когда полицейский спрашивает, есть ли причина, по которой мистер Каучински решил напасть на Кэлли, я колеблюсь, украдкой поглядывая на Рика.

– Вчера мы видели в больнице его дочку, – говорю я. – Кто-то ее избил, и ни для кого не секрет: Кэлли думает, что это был он.

Рот Рика вытягивается в тонкую линию. Патрульный что-то записывает в блокноте. Подъезжает патрульная машина, а скорая тем временем уезжает, забирая с собой Кэлли и Мэгги. Рик говорит мне подождать в доме, обещая, что позовет, когда офицеры захотят допросить меня снова.

Колени дрожат, но я все-таки поднимаюсь по лестнице. Переодеваюсь в пижаму и закрываюсь в ванной. Меня тошнит в унитаз кислой, противной, адреналиновой желчью. Я чищу зубы и спускаюсь обратно вниз. Мигающие огни патрульной машины окрашивают гостиную в красный и синий.

Надо с кем-то поговорить о случившемся, обо всем , что произошло за последние восемь часов. Но если я расскажу бабушке, что провела вечер, болтая с проститутками на грузовой остановке, перед тем как напасть на мужчину с горшком в руках, она может сесть на самолет и прилететь сюда.

Надо спрятаться от огней в гостиной, пока у меня не взорвалась голова. Я пробираюсь в общую комнату и сажусь за стол Рика, заставляя себя при этом медленно вдыхать через нос и выдыхать через рот. Я достаточно успокаиваюсь, пальцы перестают дрожать, и я трясу мышку, чтобы вывести компьютер из спящего режима. Пока Кэлли в травмпункте, можно почитать еще что-нибудь о Мэйси Стивенс и попытаться понять, что это был за телефонный звонок.

На самой известной фотографии Мэйси держит в руках плюшевую лягушку. Светло-каштановые волосы собраны в маленький хвостик на макушке. Я просматриваю остальные фото: Мэйси в гамашах с рождественским подарком на коленях; Мэйси на детском стульчике, рот измазан чем-то липким и оранжевым.

Потом вижу фотографию с искусственным взрослением, на которой показано, как Мэйси могла бы выглядеть сейчас, в двадцать семь лет. На лице нет улыбки, но выглядит она потрясающе. Она похожа на Аманду Стивенс, у которой были большие зеленые глаза и молочно-белая кожа. Я увеличиваю изображение, и кровь застывает в жилах.

Я пропустила эту деталь, пока разглядывала фотографии: мелкий воспаленный розовый порез на щеке Мэйси, такой, что с годами мог превратиться в шрам.

Я еще раз увеличиваю фото и приближаю его, в ушах стучит пульс.

На той же стороне?

Нет.

Да.

Я приближаю фотографию, где Мэйси сделали старше при помощи фотошопа. Ей неправильно выбрали рот: она не унаследовала полную верхнюю губу Аманды Стивенс. Но глаза, тонкий порез на щеке – я не сомневаюсь, что это она.