Кара Томас - Где скрывается правда

Завидев Аннетт, Лори угрожала позвонить в полицию.

Аннетт сказала, что это вышло случайно. Она не хотела убивать Лори. Убив ее, она запаниковала и вспомнила, что видела в новостях репортажи об «огайском речном монстре».

Аннетт перерезала сетку в спальне, чтобы стало похоже, будто Лори похитили.

Народ твердит, что Аннетт Лоуэлл никогда не покинет пределы тюрьмы.

Люди зовут ее «монстром».

И я знаю, что это правда. Но я не знаю, как злиться на нее за то, что она меня украла, когда я до сих пор не простила ее за то, что она от меня ушла.

Теперь, когда я побывала в аду и вернулась из него, Атланта уже не кажется мне такой ужасной. Но на этот раз у меня прямой рейс до Орландо.

ФБР устроило так, чтобы агент забрал меня из аэропорта и отвез к бабушке домой. Мне не позволено оставаться с ней наедине, пока с нее не снимут подозрения в соучастии моему похищению. Анализ ДНК подтвердил, что я – дочка Тейлор Лесли. Пресс-конференция должна была состояться, пока я была на высоте десять тысяч метров над землей.

У дома бабушки не стоят фургоны каналов новостей. Люди в костюмах с пятнами от пота не суют мне микрофоны в лицо. У обочины стоит только черный внедорожник с номерами штата Вирджиния.

– Кто это? – спрашиваю у агента за рулем. Он жилистый, но мягкий внутри, из тех, кому обычно назначают бумажную работу или сопровождение людей из аэропорта.

– Еще один из наших. – Агент отпирает для меня дверь, и я выбираюсь из внедорожника.

Дверь открывает бабушка. На ней нет лица, как сказала бы она сама. Глаза опухли, ресницы не накрашены. Она ковыляет ко мне и прижимает меня к груди.

За ее плечом я замечаю блондинку в углу. Она дожидается, пока мы с бабушкой отойдем друг от друга, откашливается и подходит ко мне.

– Приятно познакомиться, Тесса, – говорит она. – Я Морган Доэрти. Кажется, мы говорили с тобой по телефону.

Меня захлестывает ужас.

– Вы занимаетесь делом Мэйси Стивенс.

Агент Доэрти кивает, в глазах виден блеск.

Из кухни в гостиную заходит Джослин. У нее красные глаза и кончик носа. Она мнет в ладони бумажный платок и улыбается мне.

Я бегу к себе в комнату и хлопаю дверью.

Когда я сюда переехала, бабушка отвезла меня в «Дисней Уорлд». Тогда я еще не переросла ярую любовь к Золушке. За два года до этого из «Дисней Уорлда» вернулись Гринвуды, и Кэлли показала мне свой альбом с автографами. В тот момент я и решила, что должна встретиться с Золушкой. Я знала, что она не настоящая , как и Санта-Клаус в торговом центре не был настоящим Сантой, но все равно мне хотелось ее увидеть.

Бывало, когда я злилась сразу и на мать, и на Джослин, запиралась в шкафу и притворялась, что я – Золушка. Мой настоящий отец погиб, оставив меня со злобной мачехой и сводной сестрой. Я была принцессой-сироткой. Ни за что не подумала бы, что я все это время была права .

Ну так вот. Когда я наконец увидела Золушку в парке «Дисней», бабушка спросила, хочу ли я с ней сфотографироваться. И я застыла на месте. Просто не смогла заставить ножки подойти к ней. Золушка меня заметила и, видимо, поняв, что я из стеснительных, улыбнулась. Я попросила бабушку отвезти меня домой.

Никогда бы не подумала, что такая же реакция у меня будет на сестру, а еще – что сестра на самом деле мне не сестра.

Когда залетаю в комнату, за мной никто не бежит. Наверное, они понимают, что после случившегося у меня началась истерика.

Прижимаюсь щекой к подушке и вдыхаю ее запах. Меня поражает осознание того, что я могу потерять. Нельзя позволить им забрать у меня бабушку.

Чуть погодя раздается стук в дверь. Заходит бабушка и садится на край кровати. Она разглаживает рукой покрывало у меня под ногами.

– Наверное, ты думаешь, что же я за мать такая, – говорит она, – раз воспитала кого-то вроде нее.

Я ничего не отвечаю. Бабушка вздыхает.

– Вспоминаю все, что делала, пытаюсь найти причину. Но просто не знаю, Тесса. – Бабушка вытирает щеки у глаз. Если она начнет плакать, вряд ли я это выдержу. – Я ее кормила, пеленала, забирала с автобусной остановки. Делала все необходимое, заботясь о ребенке.

За плечом бабушки видно, что мы не одни. В дверном проеме стоит Джослин, одной рукой опершись на раму. На ней желтый сарафан. На первый взгляд ее можно назвать симпатичной, мягкой. Если присмотреться внимательнее, становятся заметны на брови кольцо, морщины на лбу, которые ей еще рано иметь.

– Я так и не смогла поладить с Аннетт, – говорит бабушка. – Никогда не спрашивала, что ей нравилось или чего хотелось. После того как умер ее отец, у меня в голове не осталось места для этой информации. Я просто делала все, чтобы выжить, и отстранялась от всего, ради чего стоило выживать.