Кара Томас - Где скрывается правда

– Около двадцати часов, – отвечает шериф. – Врачи обнаружили у тебя в организме тридцать миллиграммов амбиена. Это в три раза больше обычной дозировки.

Пока медбрат сцеживает кровь из моей руки, шериф рассказывает, что сигнал с моего телефона поймали в пяти милях от Бэр-Крика. Аннетт его включила, чтобы написать Кэлли, что со мной все нормально и что я с друзьями, и батареи как раз хватило, чтобы найти контакт с ближайшей вышкой сотовой связи.

– Твой друг сообщил полиции Фейетта, что ты могла направиться туда, – говорит он. – Декстер, кажется.

Я оставляю в уме заметку: купить Декеру Лукасу самый большой пакет лакричных конфет, который смогу найти. Шериф говорит, что я проспала тот момент, когда задерживали мою мать и когда Мэгги приехала в больницу долины Аллегейни и кричала на врачей, пока ей не дали на меня посмотреть.

– Когда она уехала? – спрашиваю я.

Медбрат качает головой и накладывает мне на руку манжет для измерения давления.

– Она не уехала, отошла вниз, поесть.

Кэлли хотела приехать с Мэгги, чтобы увезти меня домой из Лайнсвилля, ближайшего города возле Бэр-Крика, где я лежу в больнице, но она третий день находится в центре «Горизонты исцеления» для подростков с зависимостью, где пролежит целый месяц. Она мне рассказывает, что, после того как Джимми Возняк забрызгал ее мозгами, она заперлась в своей спальне и выпила полбутылки водки. Мэгги с Риком тем же вечером повезли ее в центр реабилитации. Она звонит мне как раз в тот момент, когда меня уже готовят к выписке.

– Когда мы в тот день уезжали из госпиталя, мы тебя искали. Как только твой телефон переключился на голосовую почту, папа позвонил в полицию, – говорит она приглушенным голосом. – Мы подумали, что ты до сих пор в участке, но администратор в госпитале показала, что ты записывалась на посещение… Она позвонила не в ту палату, поэтому за тобой никто не спустился.

Кэлли еще больше понижает тон, как будто ее кто-то может подслушать.

– Полиция не восприняла это всерьез. Они сказали, что скоро ты вернешься домой… Если бы я тогда не сорвалась, то смогла бы помочь с твоими поисками.

– Не вини себя, – говорю я и добавляю слабую пародию на шутку: – Врачи говорят, что психологической травмы не останется.

Кэлли дышит в трубку, слышится короткое «хи» .

– Вот не могла ты меня не обскакать по похищениям, да?

– Ты до сих пор впереди, – мягко говорю я. – Она бы меня не убила.

Кэлли молчит, и я знаю, что ляпнула не то. Хватит и того, что ей всю жизнь придется жить с воспоминанием о дуле пистолета Джимми Возняка, прижатом к ее виску.

– Знаешь, что хуже всего? – шепчет она. – Стоукс до сих пор в тюрьме.

– Знаю.

Наверное, нам казалось, что все будет просто: мы найдем «монстра», настоящего убийцу Лори, и Стоукс выйдет на свободу. Но на то, чтобы отменить приговор на основании новых доказательств против Возняка, уйдет время, хотя убийца Лори находится в заключении в полицейском участке на Медвежьей горе и предварительные тесты подтвердили, что неполный профиль ДНК, найденный на жертвах, совпадает с Джимми Возняком.

Это и было «новое» доказательство адвокатов Стоукса – прогресс в тестировании ДНК, который доказывал, что неполный профиль мог исходить от одного мужчины из нескольких тысяч.

Окружной прокурор сообщила, что готова рассмотреть возможность условного освобождения, так что Стоукса могут выпустить на свободу, пока он будет ожидать решения суда. Это тоже займет время.

Но зато его не казнят.

– Слушай, – тихонько говорит Кэлли, – у тебя были догадки насчет своей мамы? В смысле Аннетт? Просто… мне кажется, она всегда так вас любила.

Я сглатываю.

– Нет, не было.

– Конечно, не было, – говорит Кэлли. – Прости, что я вообще спросила. Погоди.

На фоне слышны голоса. В трубке что-то шуршит, как будто Кэлли прикрыла ее рукой.

– У меня заканчивается время на телефоне, – говорит она. – Можно я тебе снова позвоню?

Я киваю и тут же спохватываюсь. Кэлли хочет мне позвонить, и не потому, что так надо.

– Да, конечно.

Мы заканчиваем разговор, и я в последний раз оглядываю палату. Дыханье сперло, а на сердце тяжело. Сегодня вечером, в пять сорок пять, я лечу обратно домой.

Я знала, что этот момент настанет. Я покидаю Пенсильванию. Просто не ожидала, что, улетая, буду тащить на себе еще большую психологическую ношу.

В полиции Аннетт утверждала, что я – ее дочь, которая поехала с ней в Бэр-Крик добровольно, но через четыре часа сломалась и выдала детективам настоящую версию событий. Она начала издалека. Двадцать пять лет назад Аннетт Лоуэлл была на заправке в Теннесси, где прожила весь год. Девушка, пользовавшаяся соседней колонкой, оставила двухгодовалую дочку в машине, а сама пошла в универсам за сигаретами. Когда она вернулась, Аннетт ей сказала, что у той красивый ребенок. Девушка ее поблагодарила. Потом Аннетт узнала из новостей, что ее звали Аманда Стивенс.