Уильям Лэндей - Защищая Джейкоба

Как ни странно, я не впал в панику. И вообще ни на миг не утратил самообладания. Обвинение Джейкоба в убийстве словно граната – ее взрыв неминуемо должен был уничтожить нас всех, вопрос был лишь в деталях, – но меня охватила странная спокойная решимость. Наряд полиции уже наверняка был на пути к моему дому с ордером на обыск. Вполне возможно даже, что окружной прокурор именно для этого заставила меня приехать в контору: чтобы не дать мне добраться до дому раньше полиции. Я на ее месте так бы и поступил.

Я вышел из здания суда.

Едва сев в машину, я принялся звонить Лори на мобильник. Она не брала трубку. Пришлось оставить ей голосовое сообщение:

«Лори, это очень, очень важно. Перезвони мне сразу же, как только получишь это сообщение».

Джейкобу я тоже попытался позвонить. Он не взял трубку.

До дому я добрался слишком поздно: четыре патрульные машины Ньютонской полиции уже стояли на лужайке, отрезав дом от внешнего мира в ожидании ордера на обыск. Не притормаживая, я проехал вдоль квартала дальше, завернул за угол и там припарковался.

Мой дом примыкает к станции железнодорожной линии, которая соединяет жилые пригороды с деловым центром Бостона. От моего заднего двора платформу отделяет ограждение восьми футов высотой. Я с легкостью перемахнул через него. Во мне бурлило такое количество адреналина, что я мог бы забраться на гору Рашмор [7] Рашмор – гора в штате Южная Дакота, один из символов США. Гора известна тем, что в ней высечен барельеф высотой 18,6 м, состоящий из скульптурных портретов четырех президентов США: Джорджа Вашингтона, Томаса Джефферсона, Теодора Рузвельта и Авраама Линкольна. .

Очутившись у себя на заднем дворе, я пробрался через живую изгородь из туй на краю лужайки. Листочки дрожали и цеплялись за меня, когда я продирался сквозь кусты.

Я пробежал через лужайку. Мой сосед возился у себя на заднем дворе. Он помахал мне, и я на бегу по привычке машинально помахал ему в ответ.

Пробравшись в дом, негромко позвал Джейкоба, чтобы подготовить его к происходящему. Но дома никого не было.

Я взбежал по лестнице и бросился в его комнату, где принялся лихорадочно выдвигать ящики комода, хлопать дверцами шкафа, перерывать кучи белья на полу, отчаянно пытаясь найти все, что можно было бы счесть хотя бы отдаленно уличающим его, и избавиться от этого.

Это кажется вам ужасным? Я так и слышу тревожный звоночек в вашей голове: «Уничтожение улик! Воспрепятствование отправлению правосудия!» Не будьте наивными. Вы воображаете, что суды заслуживают доверия, а судебные ошибки – редкость и, следовательно, я должен был бы доверять системе. Если бы правда верил в то, что Джейкоб невиновен, думаете вы, то просто позволил бы полицейским войти в дом и забрать все, что они сочли бы нужным. Открою вам маленькую тайну: процент ошибок в вердиктах по уголовным делам намного выше, чем вы воображаете. И речь идет не только об ошибочно оправданных, о настоящих преступниках, которым удается уйти от правосудия, – эти ошибки мы признаем и принимаем на себя ответственность. Они – предсказуемый результат толкования всех сомнений в пользу обвиняемого, как это у нас принято. Настоящая неожиданность – это частота ошибочно осужденных, количество невинных людей, объявленных виновными. Этот процент ошибок мы не то что не признаем, мы о нем даже не думаем, потому что он порождает слишком много вопросов. И тем не менее факт остается фактом: то, что мы называем доказательством, вещь столь же ненадежная, как и свидетели, которые являются его источниками, – такова уж человеческая природа. Память подводит, свидетельства очевидцев печально известны своей недостоверностью, и даже самые благородные полицейские склонны выносить ошибочные суждения и забывать важные вещи. Человеческий фактор в системе – всегда самое слабое с точки зрения возможных ошибок звено. Так почему же с судом дело должно обстоять иначе? Наша слепая вера в систему – результат невежества и магического мышления, и черта с два я готов был доверить ей судьбу моего сына. Вовсе не потому, что я считал его виновным, уверяю вас, а именно потому, что он был ни в чем не виноват. Я делал то немногое, что мог, чтобы получить нужный, справедливый результат. Если вы мне не верите, посидите несколько часов в ближайшем суде по уголовным делам, а потом спросите себя, действительно ли вы убеждены в том, что там нет места для ошибок. Спросите себя, готовы ли вы доверить им вашего ребенка.