Уильям Лэндей - Защищая Джейкоба

У молчаливости Джейкоба была и еще одна причина. Он ехал на собеседование в частную школу в небольшом городке Нэтик. Откровенно говоря, мы не верили, что где-нибудь теперь согласятся его принять. Какая школа стала бы рисковать судебным иском, даже если бы там не боялись подмочить репутацию, приняв в свои ряды печально знаменитого Кровавого Джейкоба Барбера? Мы были морально готовы к тому, что доучивать Джейкоба до выпуска из школы нам придется на дому. Однако нам сообщили, что город покроет стоимость домашнего обучения лишь в том случае, если все другие варианты для нас окажутся закрыты, поэтому мы для проформы записались на собеседования в несколько школ. Весь этот процесс давался Джейкобу нелегко – он должен был доказать, что ему нигде не рады, получая отказ за отказом, – и необходимость ехать на очередное заведомо бесцельное собеседование не вызывала у него никакой радости. Его приглашают на эти собеседования, считал он, исключительно ради того, чтобы хоть одним глазком взглянуть на него, увидеть монстра вблизи.

Джейк попросил маму включить радио. Она включила какую-то радиостанцию, но быстро выключила. Слишком мучительно было напоминание о том, что большой мир продолжал вращаться, знать не зная о наших бедах.

Они неслись по шоссе. Лицо Лори было залито слезами. Она сжала руль.

Джейкоб ничего не заметил. Он погрузился в свои мысли. Его взгляд был устремлен вперед, туда, где между спинками двух передних сидений сквозь лобовое стекло был виден поток машин, спешащих куда-то по своим делам.

Лори посигналила и, перестроившись в правую полосу, где меньше автомобилей, начала набирать скорость. 76 миль, 77, 78, 79, 80. Она отстегнула ремень безопасности и перебросила его назад через левое плечо.

Джейкоб, разумеется, вырос бы. Через пару лет у него огрубел бы голос. Появились бы новые друзья. После двадцати он стал бы еще больше походить на своего отца. Со временем из его взгляда исчезла бы мрачность, сменившись более мягким выражением, когда он перерос бы свои юношеские переживания и горести. Тощая фигура окрепла бы и раздалась. Он не стал бы таким же крупным, как его верзила-отец, лишь чуть более рослым, чуть более широким в плечах, чем среднестатистическое большинство. Джейк подумывал бы о том, чтобы пойти на юрфак. Все дети так или иначе в какой-то момент мысленно примеряют на себя родительскую профессию, пусть и мимолетно, не всерьез. Но адвокатом он бы так и не стал. Пришел бы к выводу, что эта работа, требующая разговорчивости, театральности и педантичности, не для него – с его замкнутым складом характера. Он долго искал бы себя, одну за другой пробуя работы, которые ему бы не подходили.

Когда минивэн разогнался до 85 миль в час, Джейкоб без особой тревоги в голосе поинтересовался:

– Мам, ты не слишком быстро едешь?

– Думаешь?

Он познакомился бы с дедом. Зерно любопытства было уже заронено. И, учитывая его собственные проблемы с законом, наверняка захотел бы подробнее исследовать вопрос своего наследия, того, что значило быть внуком Кровавого Билли Барбера. Он отправился бы повидаться со стариком и был бы разочарован. Легенда – прозвище, устрашающая репутация, убийство, о котором многие до сих пор отказывались даже говорить вслух, – была куда более впечатляющей, нежели стоявший за ней дряхлый старик, который по большому счету был всего лишь бандитом, пусть и со своими понятиями о чести. Джейкоб нашел бы какой-то способ с этим жить. В отличие от меня, он не стал бы ни вычеркивать его из своей жизни, ни делать вид, что его не существует. Для этого он был слишком умен. Джейк принял бы эту часть семейной истории. Он прошел бы путь от сына до отца и лишь тогда понял бы, насколько это на самом деле все не важно.

Потом, помотавшись по стране, обосновался бы где-нибудь подальше, там, где никто никогда ничего не слышал про Барберов, ну или хотя бы там, где никто не знал бы нашу историю настолько, чтобы она кого-то волновала. Где-нибудь на Западе, думаю. Например, в Бисби, в штате Аризона. Или в Калифорнии. Кто знает? И где-нибудь там в один прекрасный день он, держа на руках своего маленького сына, взглянул бы в его глаза – как я не раз глядел в глаза малыша Джейкоба – и задался вопросом: кто ты? О чем ты думаешь?

– Мам, у тебя все в порядке?

– Конечно.

– Что ты делаешь? Это опасно.

88, 89, 90. Минивэн, «хонда-одиссей», был довольно тяжелым – отнюдь не мини, вопреки своему названию, – и оборудован мощным двигателем. Он легко разгонялся и прекрасно вел себя на больших скоростях. Сидя за рулем, я нередко мог бросить мимолетный взгляд на спидометр и с изумлением обнаружить, что еду со скоростью 80 или 85 миль в час. Однако, когда скорость переваливала за 90, его иногда начинало слегка потряхивать, а колеса теряли сцепление с дорогой.