Крис Хаммер - Выстрелы на пустоши

– Э-э?

– Неважно.

– А, понял. Слушай, Мартин, насчет того репортажа… я хочу извиниться. Ты ведь понимаешь, что произошло в Беллингтоне. Я не сам, начальница надавила.

– Ясно.

– Энджи Хестер. Похоже, вы знакомы.

– Энджи? – переспрашивает Мартин.

Перед глазами всплывает образ темноглазой женщины, воспоминание о кратком свидании.

– Не знаю, чем ты ей насолил. Режиссер новостей рвет и мечет. Говорит, чтобы восстановить нашу репутацию понадобится целая вечность. Энджи уже турнули.

Мартин чувствует укол вины. Хуже всего то, что он даже не помнит, чем заслужил неприязнь этой женщины.

– А что насчет тебя? – спрашивает он у Танклтона.

– А я пошел на поводу. Придется теперь какое-то время посыпать голову пеплом, но выживу. Просто хотел извиниться.

Вид у Танклтона и впрямь покаянный. Неожиданно для себя Мартин проявляет что-то вроде сочувствия.

– Я видел выпуск об Убийственной блондинке. Тебя тоже начальство выгнало?

– Скажем так: в этом году прибавки к жалованию не предвидится.

Оба сидят в тишине. Вероятно, для Танклтона так вот молчать не совсем привычно, думает Мартин. И точно. Телерепортер встает, снова кивает в знак извинения, после чего уходит.

Через мгновение он возвращается.

– Наверное, тебе будет интересно взглянуть. Свежак.

Он вручает Мартину последние выпуски мельбурнских газет, «Эйдж» и «Геральд Сан». Первая страница «Эйдж» полностью занята еще одной фотографией, сделанной Кэрри О’Брайен, когда люди Ванденбрака вытащили Робби Хаус-Джонса из пылающей гостиницы «Коммерсант». Все трое лишь силуэты на фоне огня, приближенного при помощи объектива. Поза Робби чем-то навевает сравнение с распятым Христом, руки заброшены на плечи копов, ноги подкосились. Заголовок нанесен на сам снимок: «Спасение героя из мертвого городка». Свободного места – только под первые абзацы статьи, написанной Дарси.

«Констебль Роберт Хаус-Джонс, герой из Риверсенда, едва не погиб в огне. На многострадальный городок в Риверайне обрушилась очередная беда, и молодой офицер полиции, который год назад спас бесчисленные жизни, застрелив убийцу в сутане Байрона Свифта, снова подверг себя опасности, бросившись в горящий отель выручать тех, кто случайно оказался внутри. Когда пламя распространилось, Хаус-Джонс заблудился в дыму, что заволок эту местную достопримечательность со столетней историей. Вытащили его из здания коллеги.

Предположительно, пожар возник из-за неисправной проводки, либо был намеренно устроен вандалами. Пламя двигалось по зданию с поразительной скоростью, заперев Хаус-Джонса в огненной ловушке. Всего за сутки до этих драматических событий констебль в последнюю минуту спас жизнь мальчику, которого, по сведениям наших источников, пытался зарезать Джеймс Арнольд Ландерс, обвиняемый в убийстве немок».

Продолжение истории – внутри, но Мартин не дает себе труда перевернуть страницу. Дарси, должно быть, из кожи вон лез, чтобы статья сегодня попала в печать, и все равно допустил ошибку. В отеле «Коммерсант» некого было спасать. И пожар начался не из-за проводки, потому что электроэнергию отелю отключили еще много месяцев назад, и не из-за вандалов, ведь Аллен Ньюкирк мертв, Джейми Ландерс под надзором властей, и само здание обнесено сигнальной лентой.

Мартин вспоминает лицо Робби, его руки. Вспоминает, что рассказал молодому полицейскому о нетронутом жилье Фостера. Интересно, о чем думал Робби до этого? Что вдова Фостера вывезла все записи? Не такое уж неразумное предположение, если она знала, чем занимался ее бывший супруг. Если Робби Хаус-Джонс знал, чем занимался ее бывший супруг. Если знал…

Черт, Робби! Вот придурок!

Снова в «Черном псе». Джек Гофинг сидит у входа в свой номер, попыхивая сигаретой. При встрече они молча кивают друг другу. Мартин с кривой улыбкой вручает агенту газеты.

– Так значит, Хаус-Джонс герой? – спрашивает тот.

– Похоже на то.

– Ты рассказывал констеблю, что мы нашли?

– Да. Вчера, после разговора с Джейми Ландерсом, я достаточно рассказал.

– Собираешься опубликовать правду?

– Думаешь, стоит? Один малый хочет, чтобы я написал книгу. Обещает немалые деньги и скорое искупление грехов.

– Заманчивое предложение.

– Да. Энтузиазм из меня так и хлещет.

Ироничный ответ вызывает у Гофинга улыбку. Мартин интересуется, будет ли он чай, заваривает в номере по чашке и выносит наружу.

– Знаешь, где теперь Робби?

– В Мельбурне. За такими сильными ожогами нужен специальный уход.