Алексей Дунаев - Без причины

Из-за чего человек так резко обрубается? Причин много. Но всё же, если б она отравилась, её бы конкретно рвало. Отравление же должно было бы как-то проявиться. А она просто — бах! — и потеряла сознание. Если исключить отравление, что ещё могло свалить её с ног? Инсульт или инфаркт. Нет, это исключено. Причина в таблетках. Они что-то вызвали. Таблетки предназначались моей дочери. Что мне это даёт? Да совершенно ничего!

Нужно вызывать скорую помощь. А для того чтобы врачи могли, не рискуя жизнями, войти в мой дом, надо отключать взрывное устройство. Надо вводить код. Я же его разгадал. Для того чтобы его ввести, не потребуется много времени. Я его введу, а затем смогу вызвать скорую помощь и по телефону спросить, что мне делать.

А если я сразу позвоню в скорую помощь и опишу ситуацию? Ведь домашним телефоном не было запрещено пользоваться. Я их вызову, пускай едут, а потом буду вводить этот грёбаный код. Внезапно я вспомнил, как однажды потеряла сознание моя бабушка. Она шлёпнулась прямо на моих глазах. Тогда у неё сахар резко упал. Дед ей в рот положил обыкновенную сладкую конфету — леденец. И это ей помогло. Это, конечно, безумие, но если Ольге дать попробовать глотнуть сладкого чая. Я же её не убью им. Вдруг таблетки вызвали понижение сахара у неё в крови, и из-за этого она потеряла сознание.

Не придумав ничего лучшего, я растворил в кружке с остатками чая две чайных ложки сахара и вернулся в спальню дочери. Двумя пальцами я разжал Ольге челюсть и медленно, маленькой струйкой стал вливать в рот содержимое чая. Я влил в рот ей всё до последней капельки. Но мои, на первый взгляд, глупые действия не дали никакого результата.

Я поднялся с колен и поставил кружку на стол. Двинулся к выходу из спальни и только тогда услышал звук, похожий на рвотный рефлекс. Я развернулся и бросился к кровати. Ольга раскрыла глаза и громко задышала. Затем повернулась на бок, и весь тот чай, что я залил ей в рот, вместе с желчью оказался на полу. Её вырвало.

— Пить, — попросила она. — Я очень хочу пить. Губы горят.

— Ты отравилась таблетками, — завопил я, — тебе надо промывать желудок.

— Я не отравилась. Тут что-то другое. Уже второй раз так. У меня резко закружилась голова. Я не знаю что это, но это не отравление.

Я не стал её слушать и принёс ей воды в чайнике и пустую кастрюльку, и заставил выпить её очень много воды. После чего насильно засунул два пальца в рот. Её хорошенько вырвало, и мы с ней эту процедуру повторили.

— Ужин готов, — сказала она, отодвинув рукой от кровати кастрюльку, и улыбнулась. — Можно есть, пока он ещё горячий.

Ольга попыталась встать. Но тут же отказалась от этой попытки. Её лоб весь покрылся потом.

— Я полежу немножко. Голова что-то очень кружится.

Чалый закрыл за собой дверь комнатки, которая была смежной с ванной комнатой и служила для того, чтобы по желобу в прачечную отправлять грязное бельё. На полу, связанная скотчем, с кляпом во рту лежала Раецкая. Нос у неё был сломан и кровоточил. Она тяжело дышала. Чалый сел напротив неё и приложил палец к губам.

— Только не шуми, — попросил он. — Хорошо?

Раецкая кивнула. Чалый достал из её рта кляп, сделанный из полотенца.

— Кто ты? — прошептала она.

— Я пришёл помочь, — пробормотал Чалый. — Я на твоей стороне.

— Как ты смог пройти?

— Очень просто. Через подвал. Там дверь была открытой.

— Мы сможем также уйти?

— Да, я помогу тебе выбраться.

— Парень, кто ты? Объясни мне. И развяжи меня, чего ты ждёшь?

— Тихо-тихо, не шуми. Сначала нам надо кое-что обсудить.

Я через силу перевёл взгляд на труп Ирины. Она лежала на животе, головой к окну, вытянув вперёд правую руку, как будто пыталась дотянуться до подоконника. «Беги, Тёмка, беги!» — промелькнули в голове её последние слова.

Надо её вынести отсюда, подумал я, но куда? В подвал, где покоятся тела остальных? Или просто вынести и уложить рядом с Вадимом? Чтобы долго не размышлять, я подхватил тело на руки и вынес из комнаты. В коридоре, взглянув на тело Бочарова, я решил, что лучше будет, если мы не будем постоянно натыкаться на трупы. Ирину я отнес в бильярдную, затем вернулся к телу Вадима.

— Что же ты так, дружище? — пробормотал я и, подхватив тело под мышки, поволок в бильярдную.

Возвращаясь в комнату Жанки, я думал о том, кто же стрелял в Иру и меня. Было ясно, что игра стремительно приближается к финалу, и на кону остались: моя жизнь и жизни моих близких. Надо отключать бомбу и вызывать службы спасения.