Брэд Паркс - Ничего не говори [litres]

– Завтра получишь сообщение. В нем будут указания по поводу приговора, который бы нас устроил, – произнес голос. – Выполни их в точности, если хочешь увидеть детей живыми.

– Какие указания? Что вы…

– Нельзя идти в полицию, – продолжал голос, – нельзя идти в ФБР, нельзя ставить власти в известность. Дети останутся живыми и невредимыми до тех пор, пока ты будешь делать вид, что ничего не произошло. Ничего не предпринимай, ничего не говори. Это ясно?

– Нет, подождите, я не понял. Я ничего не понимаю.

– Тогда я тебе объясню. Если у нас возникнет малейшее подозрение в том, что ты сообщил властям, мы начнем отрезать пальцы. А если подозрение подтвердится, в ход пойдут уши и носы. Теперь понял?

– Да. Да. Пожалуйста, не причиняйте им вреда. Я сделаю все, что вы хотите. Пожалуйста, не…

– Ничего не говори, – повторил голос.

И связь оборвалась.

Входная дверь была по-прежнему распахнута. Глаза у Элисон были широко раскрыты от ужаса.

– В чем дело? – спросила она. – Что происходит? Что значит: «не причиняйте вреда»?

Я не сразу смог ответить. Я не мог даже вздохнуть.

– Скотт, скажи что-нибудь!

– Дети… Их… – мне пришлось сделать усилие, чтобы произнести это слово, – …похитили.

– Что? – пронзительно вскрикнула она.

– Этот голос… он сказал… что я должен вынести приговор по делу, слушание которого назначено на завтра, а потом… добавил, что если мы пойдем в полицию, то они начнут отрезать… – я непроизвольно поднес руки к лицу и судорожно открыл рот, чтобы сделать глоток воздуха, – …отрезать пальцы. Велел ничего никому не говорить. Молчать, иначе…

Сердце колотилось в груди. Мне казалось, что как жадно бы я ни втягивал в себя кислород, его все равно будет недостаточно. Грудь мне сдавила огромная невидимая рука.

«О боже, – подумал я, – у меня сердечный приступ».

Дышать. Надо было дышать. Но, несмотря на все усилия, мне не удавалось наполнить легкие воздухом. Я рванул чересчур тугой ворот рубашки. Ох нет, это же галстук. Мне казалось, что он меня душит.

Я поднес к шее другую руку, чтобы сорвать любую одежду, препятствующую доступу крови в мозг. И только тогда понял, что галстука на мне сейчас нет.

Лицо превратилось в пылающую печь. Из каждой поры сочился пот. В ноги вонзались иглы и булавки. Еще немного, и я упаду.

– Скотт, что происходит? – кричала Элисон. – Что значит «похитили»?

Я до абсурдного отстраненно наблюдал, как у нее на шее вздувались вены.

– Скотт! – закричала она, схватила меня за плечи и с силой встряхнула. – Скотт, черт бы тебя побрал, что происходит?

Этого я не знал. Но Элисон, видимо, хотела получить ответ и с силой колотила меня в грудь, бессвязно крича:

– В чем дело? Что происходит?

Наконец мне пришло в голову защититься. Как только я поднял руки, чтобы оградить себя от ударов ее кулаков, Элисон сползла на пол, обняла себя за колени и зарыдала. Она как будто повторяла: «О господи». А может быть, «мои дети». А может, и то и другое вместе.

Я наклонился, чтобы поднять ее – не понимая зачем, – но безуспешно. Вместо того чтобы поставить на ноги ее, я сам начал оседать на пол. Я встал на одно колено, а потом опустился на оба. В глазах все плыло. Я почувствовал, что теряю сознание, и громко застонал.

Какая-то часть мозга, которая все еще вяло выполняла свои функции, подсказала, что если я умираю, то надо лечь. Я повалился на бок, перекатился на спину и уставился в потолок, жадно хватая ртом воздух и ожидая момента, когда начнет темнеть в глазах.

Но вот только ничего не произошло. Лицо по-прежнему горело, и я был почти уверен, что лоб вот-вот лопнет от жара. Постепенно начало приходить сознание того, что жар означает переизбыток крови в голове, а не ее недостаток.

Это был не сердечный приступ, а паническая атака.

Паника не убивает. Я должен был заставить тело действовать, даже если оно этому противилось. Я был нужен своим детям. Больше, чем когда-либо за всю свою жизнь.

Эта мысль заставила меня снова встать на четвереньки, подползти к стене, опереться о нее и с трудом подняться на ноги. Я захлопнул входную дверь – сам не знаю зачем – и посмотрел на телефон, лежащий на полу.

Я подобрал его и стал просматривать список контактов в поисках нужного номера. Я был поглощен желанием спасти своих детей, как за несколько мгновений до этого был поглощен необходимостью вдохнуть.

– Что… что ты делаешь? – спросила Элисон.

– Звоню в Службу федеральных маршалов.