Себастьян Фитцек - Пациент особой клиники [litres]

Вот это номер!

У Тилля создалось впечатление, что они с Касовом поменялись местами. Как будто это врач ударил его дверью в лицо.

«Сколько раз я сюда…» – изумился Беркхофф и, не выдержав, переспросил:

– Чего?

Уголком глаза Тилль заметил, как Касов потянулся рукой к нагрудному карману своего халата, но виду не подал, а только ошеломленно спросил:

– Я уже однажды был здесь раньше?

– Нет, – злобно покачал головой Касов. – Не один раз, а неоднократно.

– Но… но в этом нет никакого смысла.

– Не ври. Вот поэтому я и должен наконец заставить тебя замолчать, если это не в состоянии сделать другие.

В этот момент Тилль заметил какой-то отблеск.

«Может быть, это отсвет от шариковой ручки или пинцета?» – подумал он, не догадываясь, что это было лезвие бритвы, которое Касов с неожиданной скоростью вытянул из своего нагрудного кармана.

Тилль понял это только тогда, когда Касов, словно кузнечик, вскочил с пола и чуть было не полоснул ему по левому глазу.

Беркхофф смог уклониться от такого злодейского выпада лишь в самый последний момент. При этом он так сильно дернул головой, что услышал хруст шейных позвонков. В глазах потемнело, и Тилль потерял равновесие.

«Проклятье! Только бы не упасть! Так я стану легкой жертвой», – подумал Тилль.

Но он больше не мог управлять своими движениями. И поэтому то, что, падая, нанес удар правой ногой Касову в промежность, явилось не результатом его защитных рефлексов, а чистой случайностью.

Врач рухнул на пол вместе с ним, но быстро вскочить уже не смог. Задыхаясь, он корчился от боли на линолеуме, а изо рта у него капала слюна. Рука, в которой была бритва, оказалась прижатой его собственным телом, а выскользнувшее из пальцев лезвие лежало всего в нескольких сантиметрах от большого пальца стопы Тилля, которого так и распирало желание приставить бритву к горлу негодяя, открыто заявившего, что намеревается убить его. Однако Беркхофф не был способен на такое, да и времени на это у него не оставалось.

Гораздо важнее было получить, наконец, ответы на имевшиеся у Тилля вопросы. Ему не в последнюю очередь хотелось выяснить, что имел Касов в виду, утверждая, что он уже не раз бывал здесь. Не менее остро требовалось прояснить также, почему его жена отреклась от него, проверить правильность его догадки о том, что в отношении его ведется грязная игра.

Но в принципе его удовлетворил бы ответ на один-единственный вопрос. Вопрос, который, собственно, и привел его сюда: «Где Макс и что с ним случилось?»

Между тем к этому времени Тиллю стало ясно, что «на воле» он гораздо быстрее сможет разгадать все накопившиеся загадки, чем оставаясь здесь, в клинике, где на каждом шагу его подстерегали опасности, причины которых ни один здравомыслящий человек объяснить бы не смог.

«Тогда, может быть, такое под силу людям с больным мозгом? Таким как Трамниц?» – промелькнуло в голове у Тилля.

Одновременно Беркхофф понимал, что возникшая у него идея попытаться вырваться из этой клиники, приняв сторону убийцы, безумна. Но ведь такой казалась вначале и вся его авантюра по внедрению в «Каменку» под видом психически больного человека. И тем не менее ему удалось сюда проникнуть. Теперь же в его розысках наметилось новое направление – убраться отсюда. И чем скорее, тем лучше. Подальше от Касова, от Армина, от противораковой терапии, в которой он не нуждался. Ему необходимо было снова оказаться на свободе, чтобы добиться правды.

И тут ему вспомнились слова, которые написал Тиллю Трамниц в своем дневнике: «Правда, которую ты ищешь, не принесет тебе облегчения».

«Ну и пусть, – подумал Беркхофф. – В любом случае мне надо выбираться отсюда. И как можно скорее!»

Исходя из этих соображений, он решил ограничиться тем, что еще раз ударил Касова кулаком по сломанному носу, отправив врача в глубокий нокаут.

Затем, повинуясь возникшей у него остроумной идее, Беркхофф раздел врача до нижнего белья и надел его штаны, рубашку и халат. Вся одежда оказалась чересчур широкой и длинной, а вот полуортопедическая обувь пришлась как раз впору. Подняв бритву с пола, залитого кровью Касова, он повернулся к входной двери.

Тилль дернул за ручку и со страхом обнаружил, что выход из палаты оказался закрыт.

«Очевидно, изменились правила безопасности!» – догадался он.

Беркхофф принялся лихорадочно искать устройство ввода электронного ключа, но ни на раме, ни на стене встроенную клавиатуру не обнаружил. И слава богу!