Себастьян Фитцек - Пациент особой клиники [litres]

«P. S. Ах, и еще кое-что. Чуть было не забыл про мелочь, которая свидетельствует о том, как откровенно мы разговаривали с Максом и как сильно он мне, в конце концов, стал доверять. Кодовое слово звучит так: «кубик льда».

Тилль еще не до конца осознал важность прочитанного, как его напугал странный шорох, раздавшийся возле двери. Он был едва уловимым, не громче звука перелистываемых страниц, и если бы Беркхофф в этот момент не затаил дыхание, то услышал бы его слишком поздно.

Замок в двери, точнее, округлая дверная ручка, с помощью которой можно было на время запереться в ванной, повернулась. Снаружи не составляло труда открыть ее гаечным ключом или монетой.

Движение было медленным, а сама хорошо смазанная задвижка отходила в сторону практически бесшумно. Складывалось впечатление, что некто ни при каких обстоятельствах не желал быть обнаруженным раньше времени. Поэтому Тилль оказался перед довольно сложным решением – стоило ли ему встать и произвести таким образом больше шума, чем нападающий. А в том, что это был нападающий, сомнений не оставалось. Кто еще стал бы пытаться проникнуть к нему незаметно? Или продолжать сидеть, дожидаясь, пока дверь откроется и образуется щель, рискуя при этом дать своему потенциальному противнику преимущество. Вот только кто мог оказаться этим противником?

Тилль сделал самое простое, что можно было придумать в такой ситуации, хотя в первую и самую страшную секунду это не пришло ему в голову: возможно, размышления, порожденные записями в дневнике Трамница, замедлили остроту его логического мышления. Он повел себя так, как будто бы ничего не заметил.

Не выпуская задвижку из виду, Беркхофф нажал на слив, поскольку в бачке еще сохранялся запас воды, а затем приблизился к двери, которая, как он только что заметил, открывалась наружу.

«Конечно, наружу, а как иначе? Просто раньше я не обращал на это внимания», – подумал Тилль.

Это обстоятельство исключало возможность каким-то образом забаррикадировать дверь, но зато давала другой шанс – рывка вперед. Причем в прямом смысле этого слова.

Шум от слива воды стих. Как и предполагалось, внезапно наступившая тишина послужила противнику знаком поторопиться. Буквально через мгновение дверь пришла в движение. Еще немного, и она распахнулась бы, но Тилль медлить не стал – он бросился вперед изо всех сил и буквально выбил своим весом дверь наружу, нанеся незваному гостю сильнейший удар усиленной алюминием стороной.

Беркхофф услышал хруст, как будто переломилась ветка дерева, затем раздался приглушенный вопль, и он, потеряв равновесие, вылетел наружу, споткнувшись о Касова, корчившегося на полу. Тилль с удовлетворением увидел, что удар в основном пришелся по голове врача, разбив его длинный нос.

– Чего ты от меня хочешь?! – воскликнул Беркхофф и ударил врача ногой под дых.

– Я тебя прикончу, – выдавил из себя Касов, хотя в таком положении это у него вряд ли бы получилось.

Конечно, Тилль был ранен, о чем ясно говорили забинтованные голова и рука, а благодаря сильнодействующим болеутоляющим средствам движения его оказались замедленными. К тому же он стоял босиком в одной пижаме. Но все равно Беркхофф возвышался над своим противником в готовности нанести дополнительный удар кулаком, несмотря на риск снова сломать себе пальцы.

– Чего ты хочешь? – спросил он. – Я понимаю, что ты стремишься заработать, порабощая женщин и подделывая тестовые ряды, но я-то тут при чем? Что я тебе сделал?

Тилль не собирался плевать на психиатра, но от гнева изо рта у него брызгала слюна.

– Чего я хочу? – прохрипел Касов. – Черт, я хочу, чтобы ты прекратил!

– Чего прекратил?

– Не притворяйся, симулянт. Я предупреждал тебя. Как часто ты собираешься вести здесь свою игру?

Касов хотел было подняться, но Тилль явно дал ему понять, чтобы тот оставался на полу.

– Что за игра? – спросил Беркхофф.

– Да, ты хорошо играешь свою роль. Готов поспорить, что если я подключу тебя к полиграфу, то игла даже не дрогнет.

– Не понимаю, о чем ты?

– Послушай, хватит притворяться!

– О какой игре идет речь?! – закричал Тилль еще громче.

Ему надоели все эти загадки, которые громоздились на него одна за другой, угрожая раздавить своим весом или лишить доступа воздуха, когда образовавшаяся из них башня обрушится. Она и так уже начала качаться.

– Хорошо, для тебя это не игра. Тогда задам вопрос иначе: сколько еще раз ты собираешься сюда попадать?