Стефан Анхем - Девятая могила

Дуня Хоугор достала табельное оружие из сумки, лежавшей на пассажирском сиденье, проверила его и вставила магазин, хорошо понимая, что находится за пределами Дании. Но посчитав, что никак не может выйти из машины невооруженной, пошла по следам от колес прямо к зданию.

Как часто бывает, зима не могла решить, что ей делать со снегом: дать ему растаять или превратить его в лед. Поэтому было невозможно определить, принадлежат ли следы «БМВ» Акселя Ноймана или нет. Она видела только, что машина ехала в одном направлении. Она обошла торец дома, где следы шли еще несколько метров. Потом они исчезали в здании под опущенными гаражными воротами.

Окон не было. Также не было ни ручки, ни щеколды, чтобы открыть ворота. Зато послышался звук. Непонятно откуда исходящий глухой грохот, словно где-то поблизости на холостом ходу работал грузовик. Дуня прижала ухо к воротам гаража и сразу же убедилась, что, во всяком случае, звук раздается из здания.

И все же она отбросила мысль связаться с Утесом. След от автомобильных колес рядом с пустым производственным зданием посреди ничего и грохот, который с тем же успехом могла издавать вентиляционная установка, – этого явно недостаточно. Требовалось гораздо больше, чтобы вызвать целое подразделение.

Она вернулась к задней части здания, подошла к двери и потрогала ручку. Дверь была заперта. Затем подошла к ближайшему окну, зажгла свой маленький карманный фонарик и заглянула внутрь, но за задернутыми занавесками смогла различить только какую-то офисную мебель, стоявшую впритык к картонным коробкам. К тому же на окне были защитные решетки и сигнализация, хоть и, скорее всего, отключенная.

Тогда Дуня обошла здание с другой стороны и дошла до фасада, выходящего на дорогу в двадцати метрах отсюда. Здесь еще лежал толстый слой снега, и, наступив на замерзший наст, она провалилась на несколько десятков сантиметров.

Маленькое окно, в котором она увидела промельк света, находилось так высоко, что в него не заглянешь. Зато с водосточного желоба в дальнем углу здания свисала верхняя часть пожарной лестницы, ведущая в никуда. В обычных случаях на нее невозможно залезть без приставной лестницы – наверное, чтобы на крышу не могли забраться хулиганы.

В обычных случаях.

Сейчас ветра намели высокий сугроб прямо под лестницей, так что Дуне оставалось только как можно осторожнее залезть туда на четвереньках, чтобы не провалиться сквозь наст. Наверху сугроба она встала, и ей удалось ухватиться за нижнюю часть лестницы. Она попыталась взобраться на лестницу, но ей не хватило мускульной силы.

Она не первый раз обещала себе начать серьезно тренироваться и покупала спортивную одежду и годовой абонемент, а потом использовала его два, максимум три раза. Но в этот раз она сдержит обещание, данное самой себе на Новый год. В этот раз тренировки будут у нее на первом месте.

Дуня попробовала перевернуться и повиснуть вниз головой, как делала на шведской стенке в детстве. Теперь ей удалось поднять ноги так, что нижняя ступенька оказалась у нее под коленями. Оставалось только выпрямиться и схватиться за следующую ступеньку.

Когда Дуня поднялась на крышу, она вся обливалась п о том, хотя ледяной холод пробирал до мозга костей. Друзья и знакомые, которые предпочитали проводить часть отпуска на равнине в шведской провинции Сконе, говорили ей, что западный ветер с моря холоднее и жестче, чем ветер с суши на датской стороне. Но сама она испытала такое впервые. Если она вскоре не попадет в тепло, то рискует промерзнуть и разлететься на тысячу осколков.

Она доползла на четвереньках до конька крыши по лежащей там лестнице, которая через несколько метров закончилась. Когда Дуня расчистила снег, показалось слуховое окно. Несколько целенаправленных ударов, и образовалось достаточно большое отверстие, через которое она проникла внутрь.

Только было так темно, что она никак не могла разглядеть, что находится в комнате под ней, когда разжала руки.

Софи Леандер оставила всякие попытки понять, чему ее подвергают. Какое-то время она думала, что понимает, и в глубине души считала происходящее вполне логичным и во многих отношениях разумным следствием ее действий. Но как только она очнулась и осознала, что по-прежнему жива, ею опять овладело непонимание. И как ни странно, она не испытывала ни облегчения, ни спокойствия.

Софи давно оставила надежду на то, что сможет это пережить. Во всяком случае, так она считала еще несколько минут назад, когда услышала, как где-то вдалеке открылись большие ворота. Она не в первый раз слышала характерный скрежет, прорезавший тонкие жестяные стены и говоривший о том, что ворота надо смазать. Тогда у нее учащался пульс, и она всеми мыслимыми способами пыталась привлечь внимание проходящих мимо. Но каждый раз они именно проходили мимо, и она стала обращать на звук все меньше внимания.