Стефан Анхем - Девятая могила

– Тогда могу сказать тебе вот что: мало того, что я устанавливала личность этого подонка. Благодаря двум моим драчунам последние недели я практически не смыкаю глаз в прямом смысле этого слова. Но это не значит, что я могу притащиться сюда и вести себя как сволочь.

– Да, ты совершенно права, – сказал Фабиан, который не мог с ней не согласиться. – Я просто-напросто его не перевариваю. Что-то есть во всем его…

– Да, он мерзкое ничтожество, делающее странные вещи, о которых лучше не слышать. Но он не убийца. Не он разрезал министра. Его даже нет в ролике с камеры наблюдения.

– Я знаю. Но почему он все скрывает и отказывается рассказывать?

– А он не отказывается. Это ты не слушаешь.

– Не слушаю что? Он только и говорит, что не знает. Снова и снова…

– К тому же ты неправильно задаешь вопросы. Поэтому с этой минуты допрос буду вести я.

Они вернулись в комнату для допроса, где Хольмберг опять засунул указательный палец в нос.

– Ладно, Юаким, начнем сначала, – сказала Малин, закрыв дверь за Фабианом. – Ты только что сел на твой так называемый трон и хотел немного поразвлечься. – Она открыла банку колы и протянула ему. – Но тут что-то произошло.

Хольмберг влил в себя больше половины банки, громко рыгнул и кивнул.

– Но что, я не знаю. – Он замолчал, и Малин никак не прерывала тишину, которая ширилась и наконец заполнила каждый уголок в комнате. – Мне показалось, что в холле раздались какие-то звуки, но я не был полностью уверен, – продолжил он. – Я настроил стерео и только что включил фильм.

– И ты выключил фильм.

– Да, и вышел посмотреть, в чем дело.

– И в чем?

– Не знаю, – Хольмберг допил колу и стал сжимать банку.

В комнате опять воцарилась тишина, и Фабиан обменялся взглядом с Малин. Как всегда, она читала его как открытую книгу и знаком попросила вести себя спокойно и ждать. Но через несколько минут он четко увидел, что ей тоже тишина начала действовать на нервы.

– Все будто стало белым.

Реплика раздалась словно из ниоткуда, и Фабиан с Малин не были уверены, что услышали правильно.

– Что значит «белым»? – Малин придвинула свой стул ближе к Юакиму.

– Не знаю. Белым.

– А потом?

– А потом я проснулся в ванне, привязанный собачьим поводком.

– И ты совсем не помнишь, как ты туда попал?

Хольмберг покачала головой.

– Но все было белым. Ты что-то слышал?

– Не знаю. Или нет, кстати. Звук напоминал… Дарта Вейдера. – Хольмберг засмеялся и потянулся за новой колой.

– Дарта Вейдера? Ты имеешь в виду Дарта Вейдера из «Звездных войн»?

Хольмберг кивнул, открыл банку и выпил.

– Вот так, – он стал показывать, положив одну руку на рот и нос и шумно дыша. Как в противогазе.

Малин повернулась к Фабиану.

– Ты думаешь то же, что и я?

Фабиан не понял, о чем она, и через секунду Малин вышла из комнаты для допросов.

Экран компьютера Малин, на котором шло видео, был разделен на четыре одинаковых квадрата. Два верхних показывали в двух различных ракурсах, как одна машина за другой подъезжает к опущенному шлагбауму в белую и красную полоску и останавливается. Водитель протягивает руку и берет из автомата билет. Два нижних квадрата показывали большой поток выезжающих машин.

– А что это? – спросил Фабиан, стоя за плечом Малин.

– Это то, что ты пропустил, потому что страшно спешил уйти со вчерашнего утреннего совещания.

Фабиан мысленно вернулся к вчерашнему совещанию и вспомнил, как Томас Перссон и Ярмо Пяивинен рассказывали о своем прорыве в расследовании исчезновения Адама Фишера, которое спустя восемь суток можно считать похищением.

– Это гараж на Слюссене?

– Правильно, – Малин кивнула. – Оказалось, что Адам Фишер, который живет рядом с Мосебакке, снимает там место.

– А какое это имеет отношение к Карлу-Эрику Гримосу?

– Подожди, сейчас увидишь, – сказала Малин и попыталась найти нужную точку на линейке времени в нижней части экрана. – Вот. Вот он. – Она поставила фильм на паузу. – Видишь?

Фабиан кивнул и увидел в остановленном кадре в верхнем левом квадрате номерные знаки кроссовера. В правом квадрате было видно, как Адам Фишер один сидит в машине за рулем.

– О’кей, здесь его видели в последний раз до исчезновения, я это понял. Но я по-прежнему не понимаю, что…

– Ты же видишь по выражению его лица, что он полностью расслаблен? – перебила его Малин и показала на экран. – Как и Гримос, он понятия не имеет, что его ждет, – продолжила она и перенесла временной маркер вперед. – Не проходит и одиннадцати минут, как та же машина снова выезжает. Вот она, – она опять остановила кадр, на котором поднимается шлагбаум и машина собирается выехать.