Стефан Анхем - Девятая могила

– Ладно. Обещаю, – сказал Фабиан, включая компьютер.

– Мало того, у меня первое похмелье с тех пор, как появились эти двое, – Малин показала на свой живот и налила себе еще колы. – Но сейчас на это наплевать. Лучше расскажи о встрече.

– Похмелье? – переспросил Фабиан, думая о том, как бы ему элегантно перевести разговор на другую тему. – Получается, я-позволила-себе-хотя-я-на-сносях-и-жду-двойню?

Малин с усталым видом посмотрела Фабиану в глаза.

– Ты же знаешь этих датчан.

– Э, нет, не знаю. Расскажи. Да, кстати, ты нашла контактное лицо?

– Да, очень приятная женщина. Но хочу подчеркнуть, что я выпила максимум полтора, ну два бокала вина.

– А какой величины был бокал?

– Давай не об этом, а о встрече. Я хочу знать все.

– Доброе утро. В Копенгагене все прошло хорошо?

Они повернулись к Херману Эдельману, стоявшему в дверях с дымящейся чашкой кофе в руке и с утренними газетами под мышкой.

– Да, было очень интересно, – ответила Малин. – Я собиралась рассказать о поездке на собрании в девять часов. Кстати, о собрании. Я хотела бы знать все, что…

– Между прочим, – сказал Эдельман и повернулся к Фабиану. – У тебя есть несколько минут?

– Разумеется, – Фабиан встал.

– Пойдем ко мне.

– Я успею налить себе чашку чая? – спросила Малин, также встав.

– Конечно, успеешь. Собрание начнется только через двадцать минут, – сказал Эдельман. – И нам не терпится услышать больше о прекрасном Копенгагене.

Фабиан развел руками в сторону Малин, но чувствовал, как ее вопросительный взгляд жег ему затылок, пока он шел по коридору.

Всегда, когда Фабиан переступал порог доверху забитого кабинета Эдельмана, он словно совершал путешествие во времени и попадал на тридцать лет назад. За все годы на месте начальника Эдельман упрямо отклонял любое предложение о ремонте, и теперь дело зашло так далеко, что начали говорить о том, как важно сохранить кабинет в своем первоначальном виде для будущих поколений.

Фабиан подозревал, что главное для Эдельмана – оставить свой гудящий холодильник, где всегда хранились запасы икры, красного лука и холодного пива. Толстый телевизор с видеомагнитофоном, может быть, включали не так часто, но пока на полке стояла его коллекция классических видеофильмов, он явно не собирался с ними расставаться.

Он даже воспротивился тому, чтобы покрасить желтые от никотина стены, аргументируя это тем, что тогда обнаружат, что он нарушает запрет на курение.

– Садись, – Эдельман сел у окна в кресло для чтения и стал набивать трубку.

Фабиан убрал подушку и несколько папок с потертого кожаного дивана и сел.

– Так, у нас только пара минут. Последнее, что я слышал, – Полиция безопасности нашла мобильный, – сказал Эдельман и зажег трубку.

– В заливе Риддарфьерден рядом с набережной Кансликайен? – спросил Фабиан.

– Да. Как ты об этом узнал?

– Сегодня ночью мы определили местоположение телефона, и там он работал последний раз. К тому же оказалось, что у министра есть еще мобильный, но с тайным номером. Если все пойдет как надо, мы сегодня определим его местоположение.

Эдельман задумался и отхлебнул кофе.

– Ты говоришь мы ? Я полагаю, что второй – это не я.

– Это бывшая коллега, которая больше не имеет к нам никакого отношения. Я подумал, что это лучше, чем привлекать Новака.

– Бывшая коллега. – Эдельман выпустил облачка трубочного дыма. – Ты имеешь в виду Ниву. А я думал, что совершенно ясно дал понять, что не надо вмешивать посторонних.

– Тебе из-за нее нечего беспокоиться. Она точно понимает, почему…

– Позволь мне решать, из-за чего мне беспокоиться.

Фабиан собрался было кивнуть, но остановил сам себя. Если сейчас он примет замечание, то рискует в скором времени потерять свободу действий. Обычно он в целом мог вести следствие так, как хотел. Но это был особый случай, и Эдельман явно считал, что может управлять им как марионеткой.

– Ты разговаривал с Гримосом за несколько часов до его исчезновения, – сказал Фабиан, решив, что сейчас либо пан, либо пропал. – О чем вы говорили?

Эдельман был явно не готов к вопросу. Но он быстро нашелся и сделал еще одну затяжку.

– Ничего важного. Иначе бы я упомянул об этом еще вчера.

– Но теперь следствие веду я, так что позволь мне решать, что важно.

Эдельман расплылся в улыбке и рассмеялся.

– Хорошо, Фабиан. Хорошо. Мы говорили о депутатских дебатах, на которые он шел. И если я не ошибаюсь, речь должна была идти о внесении каких-то поправок в законодательство.