Сергей Протасов - Обязательно должна быть надежда. Следователь Токарев. История вторая

— Все было не так! Вы ничего не знаете! — вдруг закричал молодой человек и зарыдал, спрятав лицо в ладони. Он буквально корчился в судорогах, стонал, завывал и скрипел зубами.

Токарев от неожиданности вздрогнул, мурашки пробежали по его спине. Он вгляделся в страдающего человека и осознал, какой же огромный, непреодолимый ужас владеет им. Ужас и отчаяние, самое страшное, что может случиться с человеком. Ужас не наступившего еще, но обязательного наказания, сопряженного с унижениями и издевательствами. Ад, протяженностью от восьми до пятнадцати бесконечных лет. «Там будет плач и скрежет зубов», — вдруг вспомнилось ему. Вечные страдания, которые начнутся через мгновенье после объявления приговора. Следователь зримо представил запущенный таймер и минутки, скатывающиеся одна за другой в бездну, словно жизнь, по капле вытекающая из молодого, здорового, но уже почти мертвого тела.

— У меня есть только один выход, — чуть успокоившись, сказал Бельмесов. — Я повешусь. Покончу с собой как-нибудь, и всё. Никаких мучений. Николай Иванович, если вы мне не поможете, я просто умру. Я понимаю, что вам совершенно наплевать на меня, так и должно быть. Адвокат встречался с этой потерпевшей, с Натальей, и знаете, что она сказала ему?

— Что?

— Миллион рублей — и она отзовет заявление. Скажет, что была в шоке, наговорила сама не знает чего, испугалась матери. Тогда меня отпустят. Это мой адвокат говорит.

— Так заплатите, какие ко мне вопросы? — Токарев начал злиться, понимая, что парень растревожил его душу и втягивает в свою беду.

— И мама говорит: «Продам квартиру, и откупим тебя». Николай Иванович, у меня отца нет, он погиб, нас у матери трое. Мать работает за копейки, маленькую пенсию за отца получает. Я учусь в колледже. Квартира стоит миллиона полтора, самое большее. Куда нам тогда деваться? Где жить? У меня сестра школьница, а младшей — три. Нет, я не дам ей продать, лучше удавлюсь, — он снова заплакал. — Это моя глупость, мне за нее и отвечать. Мама говорила: не прогуливай, не пей, а я не слушал. По кайфу жить хотел. Мамочка, бедная моя, прости меня…

— Я-то что могу сделать? — Токарев разозлился на себя за жалость к молодому насильнику. — Чего ты от меня ждешь? Вот, смотри, все документы один к одному, не подкопаешься. Теперь еще эти справки. Всё, ну всё указывает на твою вину. Бельмесов, кончай реветь. Если есть что сообщить — говори, а нет — распишись в ознакомлении и в камеру. Ну?

— Я расскажу, как все было, — парень вытер глаза и сосредоточился. — В тот день…

— Восьмого?

— Да, в среду. Мы с ребятами решили задвинуть колледж, договорились у меня посидеть, выпить. Она, Наталья эта, она к пацанам в магазине привязалась. Сам я их дома ждал. Говорила: пригласите, выпить хочется, развлечься. Что-то в этом роде, короче, как-то увязалась и пришла. С виду-то она ничего, на пьяницу не похожа. Нормальная такая, взрослая, общительная. Ни я, ни ребята ее не знали, и вообще она представилась Снежаной.

— По паспорту — Наталия.

— Вот-вот. Мы посидели, выпили, поиграли на компьютере. Смотрим, дело к двум, пора расходиться. Ребята ушли, а эта Снежана осталась. Я подумал: мама часам к восьми только придет; мне Анечку из сада забирать в пять; Верка на продленке до семи, ее мама приводит. Времени полно. А она вроде как сама намекает, что я ей понравился и все такое. Ну, я чего, не мужик, что ли? Пошли с ней в кровать. Я тогда еще обрадовался, что она не девственница, ничего потом замывать не придется. Я презерватив хотел, она говорит: «Не надо, все нормально, я таблетки принимаю». Ну, дело твое. Где-то через час она ушла.

— Около трех?

— Да, наверное. Я решил малость поспать. Что удивительно, буквально через тридцать минут приехала милиция, меня взяли и увезли под автоматами. Маме сразу позвонили, и она приехала вскоре. Анечка в детском саду пробыла до вечера, ее воспитательница привела. Теперь я здесь. Мама плачет все время. Кончилась моя жизнь. Николай Иванович, может быть у нее паспорт поддельный?

— Настоящий. Через месяц ей восемнадцать будет.

— В заключении написаны гематомы на левом плече. Это синяки, что ли?

— Они самые.

— Так синяки-то на левой руке у нее были, когда она пришла. Такие косые, и ссадины — сверху вниз. Ребята их видели, даже спросили откуда.

— И откуда?

— Сказала, на скалодроме получила вчера. Ссадины вроде совсем свежие. Мы удивились: круто, девочка скалодром посещает, спортом занимается. Не то что мы — пиво-чипсы, «Ягуар» — сухарики.